захвачен врасплох! ОН успешно справился с нашими телами, но сознания не были ему подчинены: мы с Алексом, вооруженные тренированные Люди оказались абсолютно беспомощны против его мощи, но оружие Вероники крылось в ее голове. Зная, что она телепат пришелец все же слишком низко оценил ее способности, и это было его огромной ошибкой. Ошеломленный нападением экстрасенса, ОН вздрогнул, на мгновение ослабил контроль, выпустил нервы-ниточки…

Понятие времени исчезло. Все дальнейшее произошло молниеносно и синхронно — лейтмотив стремительных действий.

Ответный удар настиг женщину — антисканнер лишь смягчил его, но не предотвратил. Вероника вскрикнула, пошатнулась, глаза ее закатились, и она безжизненно начала падать.

Одновременно с этим я присел, чтобы подхватить пистолет.

Мои пальцы только сомкнулись на рубчатой рукоятке, когда Алекс уже выпрямлялся, вытягивая вперед руку с оружием.

…Вероника, падая, ударилась головой о ножку кровати…

…стремительный рывок, палец тянет спусковой крючок, по медленно, нестерпимо медленно…

Мысль безусловно быстрее движения, но…

БРОСЬ…

БАХ!

Первым выстрелил Алекс. Его рефлексам я мог только позавидовать. Фасеточный глаз внеземлянина лопнул, разбрызгивая полупрозрачную желеобразную слизь.

Уродливая харя пришельца качнулась в сторону агента Комиссии.

Я навел пистолет и уже нажал на курок раз, затем другой…

БАНГ!

Пистолет судорожно дернулся, выбросив язычок пламени и раскаленный металлический цилиндр, несущий смерть. Потом еще раз, с опозданием на долю секунды.

БАНГ!

Обе пули вошли ЕМУ меж глаз, выбив россыпь тяжелых капель бледной лимфы. Но ОН все же успел достать Алекса — глазные яблоки агента взорвались точно две перезрелые сливы и по щекам, змеясь, поползли два ручейка кровавых слез.

БАНГ! БАНГ!

Алекс падал, прижимая к обезображенному лицу руки с судорожно скрюченными пальцами. Вероника безжизненно лежала на полу. Пришелец стоял, качаясь на подгибающихся ногах, мотая головой с наполовину снесенной черепной коробкой.

Жаркая волна жгучей ненависти и боли напалмом обожгла мой не защищенный антисканнером мозг, но она уже теряла силу. Я снова потянул пальцем спусковой крючок, и вновь услышал злобное

БАНГ! БАНГ!

ЕГО отбросило к стене, впечатало в нее спиной, но инопланетянин все еще держался на ногах, несмотря на то, что голову его начисто раздробили и снесли напрочь свинцовые осы, выплюнутые моим оружием.

Кровь отлила от головы, в потемневших было глазах прояснилось. «Сдохни же, ублюдок проклятый!» — с нескрываемым торжеством в голосе выкрикнул я, делая несколько шагов по направлению к инопланетянину, чтобы с близкого расстояния, в упор разрядить в него всю обойму своего оружия.

Это было жуткое зрелище — ОН дергался при попаданиях, словно терзаемый воображаемыми муками параноик. Влажные склизкие лоскутья его плоти летели во все стороны, оставляя мерзкие следы на полу и на стенах.

Патроны у меня давно кончились, но я не опускал руки, вооруженной пистолетом, с тупым упорством вновь и вновь спуская курок, не слыша сухих щелчков осечек. Может быть ОН и был главнее и умнее той твари, что разнесла установки, но живучестью поспорить с ней не мог. Выпущенных в НЕГО пуль оказалось вполне достаточно. Инопланетный монстр шатнулся вперед, сделал два неуверенных, теряющихся шага, на какое-то мгновение замер, слепо шаря перед собой скрюченными руками, не то пытаясь схватить меня, не то нащупывая потерянную точку опоры. Потом ОН упал, едва не задев при этом меня. Рухнул, точно подрубленное топором лесоруба вековое дерево. Какое-то время его тело еще билось в агонии под прицелом моего опустошенного пистолета. Конвульсивные движения безголового трупа становились все тише, пока он не застыл, не подающей признаков жизни, уродливой восковой куклой. Я направил на НЕГО пистолет и еще раз зачем-то нажал на курок. Вставил новую обойму. Выстрелил. Опустил руку.

Все. Кончилось.

С кровоточащими искусанными губами я поплелся к распростертому телу Вероники и неуклюже опустился рядом. Взяв женщину за плечи, я несколько раз с силой встряхнул ее. Голова Кэролл безвольно мотнулась взад-вперед, жирная багровая капля соскользнула с ее лба и резво добежала до уголков губ, уменьшаясь в размерах и оставляя за собой тонкий кровавый след — Вероника разбила себе голову при падении.

Наконец, Кэролл слабо ахнула и уставилась на меня мутными совершенно пустыми глазами.

— Мисс Кэролл, вы меня слышите? Это я, Виктор Банев, детектив! Вероника, ответь мне!

Глаза оставались пустыми. По подбородку потекла слюна. Женщина силилась что-то сказать, но звуки вырывающиеся из ее рта напоминали гуканье идиота, которому сделали лоботамию. Неужели он разрушил ее мозг?!

— Ответь же мне! Господи! ну, пожалуйста, ответь!

— Что? — вяло прошептала женщина, делая слабую попытку меня оттолкнуть.

— Слава Богу! — воскликнул я, списывая этот жест, как неосознанный. — Я так испугался за вас! Все кончилось, мисс Кэролл. Вы в безопасности, а это существо мертво.

Стиснув ее щеки ладонями, я повернул лицо Вероники к своему.

— Вы понимаете меня, мисс Кэролл? Вы понимаете смысл моих слов?

Внезапно глаза женщины широко распахнулись. Ужас превратил их в две бездонные черные дыры. Наши лица были так близко, что я уловил отражение на сетчатке ее глаз.

— Не-е-е-ет!

— Ах, черт!

Я уже поднимался на ноги, разворачиваясь навстречу новой опасности, но проклятый перелом в очередной раз помешал мне — движения мои оказались недостаточно быстрыми…

Безголовое тело внеземлянина — страшного зомби, кошмарной твари — тяжело нависло над нами. В считанные мгновения осознав (какая это мука, двигаться неизмеримо медленнее, чем думать!), что мне не успеть поднять пистолет хотя бы на уровень живота, я начал стрелять еще не завершив движения — пуля попала зомби-инопланетянину в ногу, существо неуклюже дернулось, но в следующую секунду рука с уродливо скрюченной кистью, описав в воздухе широкую дугу, обрушила мощнейший удар на мой многострадальный броне-костюм. Примерно такую же дугу пришлось описать мне. Конец полета сопровождался глухим шлепком, с которым мое тело припечаталось к стене. Больно! Удар так здорово перетряхнул все мои внутренности, что на какое-то время я потерял возможность не только двигаться, но и соображать. Сломанная нога нашпиговала мозг раскаленными стрелами боли.

Мысли замедлили свой бешенный бег, спутались в тугой многоцветный клубок. Лишь одна не скрылась в мешанине смутных размытых образов, упорно пробиваясь к сознанию, стучась