Ни один выстрел не отвечал суетливой трескотне пулемета.

Николай Семенович заковылял к коню. Конь опустил голову на снег.

Николай Семенович лег рядом с ним, отстегнул маузер и приладил приклад. Дуло маузера положил на спину коню.

Тройка быстро приближалась.

Николай Семенович приложил маузер к щеке, целясь в тройку. Ладонь привычно нащупала серебряную дощечку на прикладе. Маузер был боевой наградой.

Николай Семенович ждал. Он думал о том, что Ахметдинов, вероятно, убит, что, может быть, не одного Ахметдинова уложили нарушители. Можно было бы обойтись без жертв. Например, забросать тройку гранатами. Гранаты были. Имел ли он, командир Воронов, право приказывать не стрелять, не кидать гранаты и подставлять людей под пули?

Но нужно взять нарушителей живыми. Таков приказ начальника отряда. И война есть война.

Тройка была совсем близко.

Черные фигурки всадников двумя плотными стайками сжимали тройку с боков.

Николай Семенович прицелился в грудь кореннику.

- Молодцы, кентавры, - шепнул он и затаил дыхание, тихонько дожимая спуск.

Коренник упал, убитый наповал, и запутался в ногах пристяжных.

Николай Семенович видел, как Никифоров махнул шашкой, перерубая постромки. Обезумевшие пристяжные понеслись, волоча по снегу тело коренника.

Люди в санях вскочили. Один побежал в сторону. Его поймали. Второй, пулеметчик, выхватил револьвер и сунул себе в висок. Никифоров перегнулся с седла, и снова сверкнул клинок. Револьвер упал в снег. Пулеметчик вскрикнул, сжимая левой рукой перерубленную кисть.

Несколько бойцов спешились и с винтовками наперевес окружили пленных.

Никифоров подъехал к командиру.

- Как Ахметдинов? Кто еще ранен? - спросил Николай Семенович.

- Ахметдинов жив, товарищ командир. Ранен в плечо. Под Семеновым коня убили... Кириллов ранен в ногу... Остальные целы... - возбужденно говорил Никифоров, слезая с взмыленной лошади.

Он подошел к коню Николая Семеновича и стал на колени перед ним.

- Плохо с Тимофеем Ивановичем, товарищ командир. - Он снял винтовку.

- Плохо, Никифоров.

Николай Семенович видел, как слеза потекла по щеке Никифорова.

Никифоров приставил дуло винтовки к уху неподвижно лежавшего коня.

Николай Семенович отвернулся.

5

Утром Николай Семенович проснулся как обычно. Он хотел вскочить на пол, но сразу заныла забинтованная нога. Рана оказалась пустяковой, но нога побаливала.

Николай Семенович осторожно сел на кровати, на одной ноге добрался до окна, распахнул форточку.

Бойцы чистили лошадей.

Никифоров вывел небольшую, изящную белую кобылу.

Николай Семенович вернулся к кровати, лег и поудобнее вытянул ногу под одеялом.

За окном запел Никифоров:

...По Дону гуляет,

По Дону гуляет,

Эх, по Дону гуляет

Казак молодой...

1935