Реаль, и глаза его заблестели.
- Четный? - радостно воскликнул голос в репродукторе. - Мы все беспокоились...
- У меня мало времени, - перебил Реаль. - Сообщаю: мы отправились за пески. Понятно?
- Да, да. Говорите!
- Известный вам толстяк пожертвовал большое корыто. Нас много, мы нуждаемся в одежде и еще кое в чем...
Реаль, видимо, от головокружения и боли, скривился. Энгер двинулся к нему, но он остановил его жестом и продолжал:
- Поторопитесь связаться с нами, согласно договоренности.
- Дороги будут закрыты. Ждите гостью. Какой сигнал, чтобы птичка не смутилась?
- Две зеленых ракеты. Разговор кончаем.
Реаль устало отодвинул микрофон и обратился к Мануэлю:
- Принимай командование... Скоро прилетит самолет... дайте ему опознавательный сигнал ракетами. Обязательно откройте сейф. Взломайте, взорвите... но добудьте все и передайте представителю Центрального Комитета. Теперь там знают, что мы идем к скалам Позабытого берега. Скажите Долорес...
Хосе внезапно сник и умолк. Мануэль в отчаянии схватил микрофон и крикнул:
- Вы слышите нас? Он ранен... тяжело ранен!
Но из репродуктора доносились лишь звуки далекой скрипки.
Врачи окружили Реаля, и в каюте остро запахло медикаментами.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
НА ВСЮ ЖИЗНЬ
В полдень открылся маяк Позабытого берега. Дул легкий, почти не ощутимый бриз. Океан дышал спокойно; его гладкая поверхность едва колыхалась. Вокруг стояла такая тишина, что слышно было, как из далекого рыбацкого селения доносился колокольный звон.
"Какой же сегодня праздник? - не мог вспомнить Мануэль. - Надо выслать на разведку группу Лео Манжелли".
Он заглянул в ходовую рубку. Там капитан озабоченно листал лоцию и поглядывал на карту. Оказывается, судно вошло в опасную зону, изобилующую рифами и банками. Дальше двигаться без опытного лоцмана было рискованно.
- Ну что ж, станем на якорь, - сказал Мануэль. - Пошлем за лоцманом и заодно выясним обстановку на берегу.
Судно застопорило ход и бросило якорь. Вскоре один из катеров, шедших на буксире, приблизился к борту. На него стали спускаться по штормтрапу люди Манжелли. И вдруг с юта послышался громкий голос Кончеро:
- В небе гудит! Летит что-то черненькое!
Все подняли головы и, прислушиваясь, стали всматриваться в том направлении, куда показывал силач. В чистом небе действительно показалась черная точка. Она быстро увеличивалась.
- К нам летит одномоторный разведчик или почтарь, - определил Наварро.
"Но чей? - хотелось бы знать Мануэлю. - Может, правительство уже разнюхало о побеге? Сейчас самолет приглядится и вызовет по радио бомбардировщиков".
Он приказал всем покинуть верхнюю палубу, а Наварро - приготовить две зеленые ракеты.
Самолет летел не особенно высоко. Заметив неподвижно стоявшее в океане судно, он стал кружить над ним.
Недавние каторжники из тамбуров рубки и других укрытий следили за воздушным гостем.
Но вот в небе возникла дымная ниточка, распавшаяся многоцветным фейерверком.
- Свои... наши! - послышались радостные возгласы.
На встречу самолету взвились две зеленые ракеты. Заметив их, летчик приветственно покачал крыльями и повернул к берегу.
Над пляжем самолет развернулся и, снижаясь, полетел над узкой полоской прилизанного волнами песка. Приземлился он не сразу: коснувшись колесами пляжа, он странно подпрыгнул, пролетел еще метров десять, сделал поменьше скачок и застыл на месте у самой воды.
- Вот это дал козла! - воскликнул Паоло. - Удивительно, как он носом не ткнулся, мог скапотировать.
- Новичок, - заметил Наварро. - Отчаянный парень!
По приказанию Мануэля, они оба перебрались на отходивший катер, который полным ходом пошел к самолету.
Издали Паоло и Рамон видели, как из кабины вылез на крыло человек в рабочем комбинезоне, огляделся и спрыгнул в одежде и ботинках в воду. Окунувшись, он лег на отмели, подставляя голову набегавшим волнам прибоя.
"Здорово разогрелся этот парень! - подумал Наварро. - Видимо, рад, что жив остался".
Когда катер подошел к отмели, он первым подбежал к купавшемуся пилоту. Увидев перед собой довольно молодого человека, с раскрасневшимся от возбуждения лицом, он спросил:
- Что же ты, брат, на ровном месте этакую отчаянную посадку делаешь?
Поднявшийся из воды пилот сначала смутился, потом тряхнул мокрой головой и весело рассмеялся.
- Для бортмеханика, ей-богу, не плохо! - сказал он. - Я ведь не учился на пилота. И машина эта собрана по частям. С трудом склепали и отрегулировали. Сегодня я впервые вылетел так далеко. Чуть не скапотировал.
- Похоже было. Но ты молодчина! Не всякий механик осмелится взлететь, - похвалил его Наварро. - И приземлился для новичка лихо, - на две точки. Говорю тебе как специалист, сам не раз давал козла.
- Вы, значит, летали прежде?
- Конечно. И на спортивных и на боевых. Асом числюсь. Не зря же в воздушный легион приняли, - похвастался Наварро.
- И я на таком же гробу, как твой, летал, - сообщил Паоло.
Парень вдруг посуровел, не без подозрения оглядел собеседников и спросил:
- Простите, а вы кто такие? Откуда прибыли?
- Мы полосатики с острова Панданго.
- Китобои? Охотитесь за полосатыми китами?
- Да нет, просто каторжники.
- Ах, вот оно что! - обрадовался парень. - Вас-то мне и надо! Случайно, нет ли там на катере Хосе и Энрико?
- К сожалению, они остались. Но если тебе срочно, мы мигом доставим.
- А как же самолет?
- Поезжай, я присмотрю, - успокоил его Паоло. - Только выкатить надо. Видишь, как колеса увязли? Скоро совсем засосет.
С помощью парней Манжелли они выкатили самолет на крепкий грунт и развернули так, что он мог взлететь в любое время.
- Ну, а какие ты нам вести привез? - полюбопытствовал Паоло.
- Самые хорошие. Полиции не опасайтесь, ей сегодня не до вас. Под самим Коротышкой земля горит. Взбунтовались солдаты и офицеры. В городе сумятица. Вам опасны только "гринго"* [Гринго - презрительная кличка североамериканцев в странах Латинской Америки]. Они, чего доброго, могут подняться со своих военных баз и разбомбить. Так что лучше укрыться вам под скалами. Одежду и еду скоро подбросят на автофургонах. Дорога к Позабытому берегу нами оседлана...
* * *
В часы дежурства в радиорубке смотритель маяка уловил сигналы с судна, захваченного каторжниками, но первым связаться с ним не сумел, так как от волнения оборвал тросик, а когда исправил его, то расслышал лишь конец разговора с подпольным центром и выкрик Мануэля.
Когда утром вернулись девушки, передававшие последние известия и воззвания Центрального Комитета, смотритель маяка рассказал им об услышанном.
Весть о ранении Реаля так напугала Долорес, что она стала упрашивать Энрикету немедля выйти на баркасе