перехватила взгляд Джейми и в шутку надула губки. Она, видно, все время в тени старшей сестры. Джейми посочувствовал ей как товарищу по несчастью. Так и у них со старшим братом. Вообще-то Харвест не менее привлекательна. Рон просто клюнул на то, что Баунти срослась со своим именем. Она БЫЛА хороша собой, на вкус Джейми, слишком хороша. Младший брат следил краем глаза за Харвест. Сколько ей, интересно? В черном она — взрослая женщина, а посмотреть как следует да переодеть в джинсы со свитером — так ей, может, не многим больше, чем ему.

Роберт Брайер вытащил из кармана прокопченную трубку. Не успел он пристроить ее в угол рта, как женщина, которая ввела семейство Халифаксов в дом, очутилась рядом. Рука ее потянулась к трубке, затем застыла в нерешительности и опустилась.

— Простите, сэр, — произнесла она одними губами, тонкими и жесткими, как проволока. — Нельзя курить в доме. Это правило. Хозяина.

Брайер посмотрел на нее сверху вниз, слегка нахмурившись.

— Мистера Эфраима, сэр, — уточнила женщина.

— Однако… он ведь… — Брайер замялся. Непроизнесенное слово кричало.

— Умер? Конечно. Но пока не объявлена его последняя воля, ОН тут хозяин, сэр.

— Конечно, конечно. Именно так. Покорнейше благодарю за совет.

Она отчалила, и Брайер улыбнулся Джейми.

— Как называется ткань, из которой сшито ее платье, атас, кажется?

— Атлас, может быть? — Рон повернулся от Баунти к ее отцу.

— Возможно, вы правы. А все-таки, атас больше подходит, а? — И мужчина вопросительно вскинул бровь.

Баунти с Роном улыбнулись. Харвест легонько толкнула Джейми бедром:

— Не волнуйся, он всегда так: не поймешь, когда шутит, когда говорит серьезно. Ничего, освоишься со временем. — «Со временем», — отметил Джейми. Косвенное обещание. Это понравилось.

Брайер кашлянул и кивнул на чашу для пунша.

— Подозреваю, что ответственность за эту грустного вида смесь лежит также на «хозяине» с его правилами. Тому из вас, молодые люди, кто в известных целях планирует подпоить моих дочек, придется пустить в ход собственные запасы.

Джейми покраснел. Рон ухмыльнулся:

— Придется сначала основательно загрузить их за болтливого папу, не так ли, сэр?

— Мои девочки вполне в силах позаботиться о себе самостоятельно, молодые люди, но ход ваших мыслей мне нравится. И почему бы нам не додуматься запастись заранее?

Он грустно покачал головой. Рон опять ухмыльнулся, а Джейми снова почувствовал себя лишним. «Мало того, что брат первый с бабами, так еще и с их папашами на короткой ноге!» — подумал он. Вдруг его осенило.

— Мистер Брайер, — начал он, — я должен просить вас простить наши дурные манеры. — С этими словами он вперил колючий взгляд в брата, чем его нимало не смутил. — Мы не представили вам нашу мать. Минуточку.

Мать была в ловушке между стеной и блондинкой в ярком платье — единственном таком в комнате. За ее спиной висело роскошное зеркало, образующее вместе со сходящимися углом стенами небольшую нишу. Джейми и увидел мать только благодаря этому зеркалу.

Мать выскользнула из-за барьера с выражением облегчения на лице, но женщина ринулась за ней гигантским оранжевым грибом-дождевиком.

Джейми представил мать семье Брайер, Эйлин Гуч представилась сама и раздала всем свои визитные карточки: «G & D. Недвижимость и инвестирование».

— Как раз на случай, если вы обретете свое счастье. Вон там. — Она кивнула в сторону двойных дверей, за которыми вот-вот должно было состояться «чтение».

В глубине комнаты началось движение. Двери приоткрылись.

— Минуточку, дорогая, — сказала Эйлин Гуч, оттаскивая мать Джейми в сторону крючьями своих жестких пальцев. Горячий шепот ворвался-таки в ухо вяло упирающейся женщины. — Храните эту карточку, дорогая, и держите меня в курсе всего. Звоните в любое время, я на телефоне. Дайте знать, кто получит состояние. Дом, я имею в виду. На него есть покупатель. Если дельце выгорит, я вас не обижу. А дело стоящее, уж поверьте Эйлин Гуч. Девушкам ведь надо держаться друг друга, правильно? — Она наклонилась еще ближе к уху миссис Халифакс, наступив ей при этом сразу на обе ноги. — Этот Роберт Брайер — привлекательный мужчина, на тебя глаз положил. Точно говорю. Не теряйся! — Она самодовольно ухмыльнулась. — Знаешь мой девиз? Увидела привлекательного мужчинку — сразу ему подножку, а как упадет — добей лежачего. — Бросив плотоядный, почти осязаемый взгляд, Эйлин Гуч ушла, вихляя задом.

Следуя неторопливому течению родственников в следующую комнату, группки Брайеров и Халифаксов разделились естественным образом, но не без сожаления. Два ряда по пять стульев с прямыми спинками ждали гостей, обрамляя массивный, старой работы стол.

— Рон, эта миссис Гуч, — прошептал Джейми, — просто бочка с салом, а?

— Не знаю, не знаю, — ответил Рон. — У нее есть все, что нужно женщине, чтобы нравиться мужчинам.

Джейми уставился на него.

— Или даже двум женщинам, — осклабился Рон. За его спиной Брайер фыркнул в кулак.

Невысокий мужчина во главе стола кашлянул, требуя внимания. Джейми узнал в нем одного из тех, кто вертелся на похоронах около священника. Створки двери зашуршали и клацнули. Джейми повернулся на стуле. Кроме Харвест у двери стояли атласная леди и старый урод со ступенек. Снова кашель. Более настойчивый.

— Леди и джентльмены, — начал человечек. — Я, Джордж Эдвард Пеблс, являюсь, вернее являлся, адвокатом мистера Эфраима Хауэла. В связи с прискорбными обстоятельствами долг мой, к исполнению коего я намерен сейчас приступить, состоит в оглашении последней воли мистера Хауэла. Это в некотором роде необычный документ, однако, смею вас заверить, составлен он мистером Хауэлом в здравом уме и твердой памяти, соответственно облечен безусловной юридической силой. Я персонально занимался его подготовкой в соответствии с намерениями мистера Хауэла, затем представлял его на суд одного из самых авторитетных экспертов в области права наследования. Тем из вас, кого сам характер завещания побудит к оспариванию его, я настоятельно рекомендую не тратить — это мое компетентное мнение — времени и денег впустую.

Джейми изучал свои ногти. Адвокат продолжал:

— Я передам вам в устной форме суть документа, полные копии всего текста изготовлены и заверены нотариусом для каждого упомянутого в завещании.

Импримус, сиречь во-первых: имеется разработанное деталей положение о поддержании и дальнейшей судьбе фонда, капитал которого составляет один миллион долларов.

Впечатляющие цифры скатывались с языка адвоката.

— Позволю себе продолжить. Судьба части Фонда будет ясно определена далее. Как только