комнаты, — сообщила она.

— Надеюсь, что к вечеру буду далеко от Нижнего Стоуви.

— Жалко, — повторила девица. — А то я там живу.

Гая спас хозяин заведения, который буквально подбежал к ним со словами:

— Давай, Черил, шевелись! Не приставай к посетителям!

— А он, может, еще чего-нибудь захочет, — не сдавалась Черил и, повернувшись к Гаю, нараспев затараторила: — Яблочный пирог, лимонный пирог, мороженое.

— Мне пора, — отказался он.

— Как хотите, — вздохнула Черил и убежала на кухню.

— Делает стойку на всех, кто носит брюки, — объяснил хозяин и, ссутулившись, заковылял к стойке.

Оглянувшись, Гай обнаружил, что паб внезапно опустел. Он остался единственным посетителем. Предусмотрительные велосипедисты давно пустились в путь. С досадой посмотрев на часы, Гай понял, что засиделся, и, схватив рюкзак, зашагал к двери.

Было похоже, что прогноз владельца паба сбудется. Тянущий душу ветер наконец утих, зато на горизонте показалась темно-серая полоса. Атмосферный фронт двигался на юго-восток. Дальние холмы уже накрыла пелена дождя. Отдохнувший и согревшийся Гай очень надеялся, что ему удастся обогнать ненастье.

Двадцать минут он двигался в хорошем темпе, хотя дорога от паба шла в гору. Внезапно в пыль прямо у его ног упала крупная капля дождя. За несколько минут тучи успели закрыть все небо. Гай снова снял рюкзак, вынул из него карту, водонепроницаемую накидку с капюшоном и огляделся. Он еще не добрался до пригорка, но уже и с этой высоты открывался прекрасный вид. Холмы, словно дорогой ковер, переливались разными оттенками зеленого. Среди зелени под мрачной тенью низко нависших грозовых туч мелькали ярко-желтые пятна. У каменных оград сгрудились грязно-белые овцы и ягнята. Гай стал прикидывать, где можно спрятаться от непогоды. Вдали, примерно в миле-полутора, виднелась ферма — по его прикидкам, далековато. Можно, конечно, вернуться в паб, но уж очень не хотелось видеть понимающую ухмылку владельца паба. Никогда не признавай себя побежденным!

Гай провел пальцем по пунктирной линии на карте, которой была обозначена так называемая Пастушья тропа. Проложенная вдали от современных асфальтовых дорог, которые лентами перевязывали страну во всех направлениях, каменистая Пастушья тропа прямо, как стрела, прорезала местность. Некоторые утверждали, что ее проложили римляне, когда их легионы двигались на север Британии. Ведь римляне, как известно, славились своими дорогами. Достоверно известно одно: с тех самых пор, как начали записывать историю здешнего края, старую дорогу называли Пастушьей тропой. Когда-то здесь кипела жизнь: пастухи гнали скот в города, на бойни; сельские жители ездили на ярмарки и с ярмарок. Впереди себя они гнали отары овец, а сами тащили корзины с яйцами, маслом, мясом и другими продуктами. На вьючных пони доставляли товары на отдаленные фермы и хутора; в город везли тюки с шерстью. Потом производство шерсти пришло в упадок. Ярмарки прекратили свое существование, а на тех, которые остались, уже не продавался скот. Необходимость в пастушьих тропах отпала. Сегодня по старой Пастушьей тропе ходили пешие туристы, такие как Гай Морган, ездили велосипедисты вроде тех, кого он встретил в пабе, и катались любители верховой езды.

Время от времени, к досаде всех трех вышеупомянутых групп, по тропе между холмами с ревом проносились мотоциклы. Иногда Пастушья тропа расширялась футов до десяти, но в основном была узкой — по ней могли пройти рядом лишь два пешехода.

Гай развернул карту. Ветер, чтобы доказать, что он еще не совсем выдохся, подхватил ее и принялся трепать, угрожая вырвать из рук. Гай сел на корточки, расстелил карту на земле и придавил сверху ладонями. На нее тут же упала еще одна капля дождя. Ближайшим к нему населенным пунктом оказалась деревня Нижний Стоуви, но до нее было еще добрых две мили пути, причем не по тропе, а лесом, напрямик. Кроме того, именно в Нижнем Стоуви жила официантка Черил. Скорее всего, во второй половине дня она свободна; Гай совсем не жаждал встречи с ней. Кстати, интересно, как Черил добирается на работу и обратно? Гай смутно припомнил маленький мотороллер сбоку от паба.

Судя по всему, у него оставался единственный выход. За холмом, на вершине которого он стоял, начинался лес Стоуви.

Гай торопливо свернул карту и убрал. Рюкзак надел на плечи, а сверху накинул плащ с капюшоном. Дождь заморосил быстрее; холодные капли злобно обстреливали лицо и голые ноги. На земле, в тех местах, куда падали капли, взметалась пыль. Темные пятна вначале быстро всасывались — пересохшая земля утоляла жажду. Вскоре отдельные капли превратились в лужи, земля — в грязь. Гай зашагал быстрее.

Уже спускаясь по склону холма, он услышал первый раскат грома. Вспомнив детство, Гай начал считать про себя: «Один… два… три… четыре…» Небо прорезала яркая вспышка молнии, и он невольно зажмурился. Судя по счету, гроза в четырех милях. В лицо дохнуло жаром, и Гай подумал: чтоб мне провалиться, должно быть, она ближе!

Гай почти побежал вниз по склону. Он прекрасно помнил, что в грозу нельзя прятаться под деревьями, но надеялся, что под деревьями имеются в виду одиночные деревья где-нибудь в чистом поле. Он же спешил к лесу; там деревьев много, и совсем не обязательно молния ударит именно в то дерево, под которым прячется путник.

Чем ближе к лесу Стоуви, тем более темной, непроходимой чащей он представлялся. Гай невольно ощутил тревогу. С древних времен люди боялись лесов: там обитали эльфы и ведьмы, бандиты и дикие звери. Сейчас совсем другое дело, утешал себя Гай. В наши дни пора забыть о первобытных и средневековых страхах. Нет там никаких эльфов, ведьм и, надо надеяться, грабителей и…

— Надо же! — вдруг ахнул Гай. — Это еще что такое?

В густой траве на опушке, оказывается, притаился какой-то зверь. Заметив человека, зверь вскочил. Вначале Гай решил, что перед ним большая собака, но силуэт оказался совсем не собачьим… Козел? Нет, не то. Скорее всего, небольшой олень — мунтжак. Гай даже засмеялся от облегчения. Мунтжак, которого спугнуло приближение человека, прижал уши и метнулся в лес.

Гай зашагал следом по тропе. Эта часть леса находилась в ведении Комиссии по лесному хозяйству; здесь был устроен сосновый питомник. Старую Пастушью тропу окопали с двух сторон; за канавой и полосой дерна начинались лесопосадки. Гай перешагнул канаву и сразу очутился в полумраке. Он шел среди ровных рядов одинаковых, как солдаты на параде, стволов. Зато здесь было сухо.

Под его ногами мягко пружинил ковер из сосновых иголок. Сильно пахло смолой; он невольно вспомнил церковь в воскресенье — тем более что и