унесло течением.
— Так-с! — проговорил Дима, заглядывая внутрь фюзеляжа. — Резинки нет, — значит, это планёр, фюзеляжная модель планёра.
— Откуда она попала? — спросил Вася.
— Хотите знать, откуда она прилетела, дорогой товарищ? С авиамодельных соревнований. Вы в газетах читали?
— По радио слышал. А где они идут, эти соревнования?
— Не очень уж далеко. На станции Суханове, по нашей дороге.
— А ты почему знаешь?
— Отец рассказывал, вот почему. Он из вагона видел, как они над аэродромом летают, — Дима прошёлся по веранде. — Да-с! Хорошенькое дело ты устроил! Эта модель двадцать с лишним километров пролетела. Может, она мировой рекорд поставила, а ты её раздолбил!
Вася стоял, опираясь на ружьё, и обескураженно поглядывал то на ухмыляющегося Диму, то на исковерканную модель.
— Вася, а тут что-то написано… — вдруг сказала Нюта и ткнула пальцем в фюзеляж.
К фюзеляжу был приклеен бумажный ярлычок. Большая часть его была сорвана, а на сохранившемся кусочке можно было прочесть отпечатанные на машинке слова:
дель № 112. росим вернуть совиахима.— Ясно! — сказал Дима. — Тут было написано: «Модель № 112. Нашедшего просим вернуть туда-то». — А если я не верну? — спросил Вася. — Тогда, значит, ты нечестный советский гражданин. Может, конструктор над этой штукой полгода работал, может, она мировой рекорд поставила?.. А если ты не вернёшь, всё это пропало. Лицо у Васи было очень несчастное. — Как же… как же я её повезу, такую изуродованную? Дима коротко хохотнул: — Это уж, товарищ, дело твоё. Не я на неё охотился, а ты… Вася долго молчал, исподлобья глядя на Диму. — Попадёт, да? — угрюмо сказал он. — Уж… конечно, по головке не погладят. Такую прекрасную модель разбить!.. — А если не повезу… Если не повезу, может, и в самом деле у них рекорд пропадёт? Дима пожал плечами: — А ты как думал? — Димка! — Что прикажете, товарищ герой? — Димка!.. А ты бы не отвёз, а? — Я? Ну, нет, извиняюсь. Если сам поедешь, я тебя, так и быть, провожу, чтобы ты не растерялся, а отдуваться за тебя — это вы уж оставьте! — Димк! А дашь честное пионерское, что никому не скажешь на аэродроме? — О чём не скажу? — Ну, что это я её так… Мы знаешь, что скажем? Будто мы её так нашли, уже изуродованную. — Можно, — согласился Дима. — Даю честное пионерское.