день свободен, это правильно, но свободен только потому, что ни на что уже не годен. Остается только квасить дальше".

  Рассуждая про себя таким образом, капитан добрел до отделения милиции и надолго остановился перед стендом с фотографиями без вести пропавших людей и разыскиваемых преступников. Он окинул стенд взглядом, и его внимание тут же привлекла фотография бородатого мужчины лет 35-40.

     Капитан Ищенко обладал феноменальной памятью на лица, имена и фамилии, а также на все обстоятельства расследовавшихся им дел, и потому он ни на секунду не усомнился в том, что ему уже приходилось видеть лицо, изображенное на снимке. Подпись под фотографией немногословно сообщала:"За совершение многочисленных тяжких преступлений разыскивается Корсая Виктор Фахриевич, уроженец г.Сухуми". Капитан подумал, что преступник не очень-то похож на абхаза - особенно это касалось светлых и спокойных славянских глаз. "Эти кавказцы очень разные бывают",- возразил капитан сам себе, однако как-то неуверенно. Дело было не в том, походил ли разыскиваемый на кавказца - просто когда Ищенко видел его раньше, с этим лицом связывались другая фамилия и другое происхождение. "Что-то тут не так",- бурчал капитан себе под нос, раскачиваясь перед стендом с носка на пятку. Впрочем, память его не подвела - он вспомнил, что уже видел розыскную ориентировку на этого человека. Ориентировка проходила по московскому ГУВД уже очень давно, в конце 80-х годов, в ней была использована та же самая фотография, которую Ищенко рассматривал сейчас, и та же самая формулировка:"За совершение многочисленных тяжких преступлений..." Сделав очередное умственное усилие, Ищенко вызвал из памяти фамилию, имя и отчество, под которыми разыскиваемый фигурировал тогда:"Корсаков Виктор Федорович". Конечно, по правилам оперативники не должны рассказывать друг другу, какие дела они ведут и кого ищут, но на самом деле обмен информацией происходит постоянно, да и без взаимной помощи им никак не обойтись. Ищенко был уверен, что если бы Корсакова искали по линии МВД, то он еще не раз услышал бы эту фамилию. Однако МВД, похоже, только распространило по своим каналам розыскную ориентировку и этим ограничилось, а следовательно, Корсакова разыскивал КГБ. "Интересно получается,- думал Ищенко,- сперва разыскивали его как Корсакова, потом   лет семь - тишина, а теперь взялись разыскивать его как Корсая. Почему не искали столько времени? Должно быть, знали, что он находится в таком месте, откуда его не выцепить. Значит, теперь он появился в пределах досягаемости".

   Ищенко оторвал взгляд от стенда и неторопливо зашагал дальше к Новому Арбату. Курившие у входа в отделение милиционеры узнали отставного капитана и проводили его почтительными взглядами, но тот уже целиком находился во власти охотничьего инстинкта и не обратил внимания на бывших коллег. Точнее сказать, он их заметил, как по старой сыщицкой привычке замечал все вокруг, однако сознание его при этом ни на секунду не отвлекалось от интересовавшего его предмета,- в данном случае от Корсакова-Корсая. "Значит, комитетчики сначала ловили его, потом решили, что им его не достать, хотя и знали, где он находится... А может, он их просто не очень волновал, пока находился в том месте... Но они тут же засекли момент, когда он решил сменить место обитания. Значит, все это время они держали его под колпаком, но взять почему-то не могли или не хотели. А теперь он им опять срочно понадобился. Как такое может быть? По-моему, только в одном случае: если он все это время находился где-нибудь в "горячих точках", а теперь двинулся оттуда обратно в Россию. И его нынешняя абхазская фамилия говорит о том же".

   Капитан Ищенко мимо кинотеатра "Октябрь" вышел на Новый Арбат, словно на берег судоходной реки. Поблескивая разноцветной эмалью, в противоположных направлениях текли два плотных потока автомобилей, там и сям колыхались под знойным ветерком яркие флаги, названия магазинов и ночных клубов на другой стороне улицы сплетались в глазах капитана в пеструю вязь. Сновавшие по тротуару пешеходы то представлялись капитану единой однородной массой, то вдруг его взгляд начинал выделять в общем движении отдельные лица, рассматривать которые было чрезвычайно занятно. "Кто-то выпьет с утра, и весь день свободен, а вот я в любом   случае весь день свободен. Так почему мне не выпить?"- спросил себя капитан. Он подошел к киоску с напитками, возле которого располагалось открытое кафе, приобрел две запотевшие ребристые бутылочки пива "Афанасий" и уселся за столик под белым тентом с эмблемой "пепси-колы". Наполнив пивом пластмассовый стаканчик, он развернул свой стул к улице и принялся наблюдать за прохожими, пытаясь угадать, что за люди предстают его взору. Такие физиогномические упражнения были тем приятнее, что ни к чему его не обязывали. Ищенко очень любил созерцать незнакомых людей и знал за собой эту слабость. К примеру, на танцах в студенческие годы ему интереснее было наблюдать за танцующими, нежели резвиться самому, а в ресторане он частенько забывал о еде, увлекшись разглядыванием компании за соседним столиком.

  - Свободно?- спросил мужской голос. Ищенко, привольно развалившийся на легком стульчике с бокалом пива в руке, кивнул - "Свободно" и покосился на человека, подсевшего к его столику. Выпитое с похмелья пиво настроило капитана на чисто созерцательный лад - в таком состоянии приятно отмечать только внешние черты наблюдаемых предметов, не вдумываясь в суть и значение этих черт. Незнакомец, опустив голову, сосредоточенно открывал бутылку "пепси" с помощью перочинного ножичка, и под длинным козырьком бейсбольного кепи Ищенко смог рассмотреть лишь нижнюю часть его лица - с жесткими очертаниями губ и подбородка и всю в бугристых шрамах, словно после жестокого фурункулеза. "Вот каторга, должно быть, брить такую морду,- отворачиваясь, подумал Ищенко. - Уж лучше бы ему отпустить бороду - и закрыл бы все эти наросты, и не мучился бы с бритьем". Еще несколько секунд капитан созерцал текущую мимо толпу, но затем в его мозгу молниеносно связались бородатое лицо на милицейском снимке и покрытое шрамами лицо его соседа по столу. Совпадение было невероятным, однако капитан знал, что оно произошло, еще до того, как в упор посмотрел в лицо человека в кепи. Привычное   к составлению фотороботов сознание Ищенко мгновенно подрисовало короткую густую бороду к жестким чертам незнакомца, и капитан увидел перед собой как бы увеличенную цветную копию фотографии с милицейского стенда. Особенно запоминались глаза, которые незнакомец с усмешкой поднял на Ищенко - ярко-голубые и