слишком печально.

– Да, – сказал он, как будто отвечая на ее невысказанный вопрос. – Да, любовь моя. Завтра. Мы съездим туда завтра.

– Эллиот, – сказала она. – Я так сильно люблю их. От любви к ним у меня разрывается сердце. К родным посторонним людям. Они действительно посторонние?

– Этим утром, точнее, вчера утром он сказал нечто странное, – сказал Эллиот. – Он сказал, что у меня все в порядке. Что он не был уверен, что получится, но теперь в этом убедился. Что он имел в виду? Тогда я совсем не обратил внимания на его слова.

– А мне она сказала, что мы поженились в неподходящее время, – сказала Джун. – И что теперь время выбрано верно. Но ведь пять лет назад она не могла нас знать. Кто же она?

Он поцеловал ее глубоким поцелуем.

– Когда я впервые увидел Джоса, то подумал, что он – свет.

– Я тоже, – прошептала она. – Когда впервые увидела миссис Паркс.

Он подтянул ее повыше, так, чтобы она легла на него, укутал одеялом и крепко обнял. Она уткнулась головой в его плечо и счастливо вздохнула.

Часть 18

Не было никаких сомнений в том, что и дом, и сарай возле него давно заброшены. Несомненно, прошло немало лет с тех пор, как здесь кто-то жил. В почерневшей соломе на крыше зияло множество дыр. Дверь в дом невероятно скособочилась, а в сарае ее не было вообще. Внутри дома не оказалось ничего, кроме опавших листьев и обвалившейся со стен штукатурки.

Мало того, вокруг не было и следа снега.

– И все же это именно то самое место, – тихо сказал Эллиот.

– Да, – согласилась она. – О да, это оно.

Они спешились и, взявшись за руки, стояли перед дверью в дом.

– Войдем? – спросил он.

Она зажмурилась. На мгновение ей стало боязно. Боязно перед непостижимым и сверхъестественным. Боязно погрузиться во все это теперь, когда она знала, что это было. И для чего все это было.

Но, стоя с закрытыми глазами и держась за руку Эллиота, она чувствовала только одно – беспредельный покой.

– Да, давай войдем.

Конечно, в домике ничего не было. Кроме щемящих воспоминаний о том, что они здесь пережили. И, тем не менее, что-то все же ощущалось.

– Это было добро, – сказал Эллиот, озвучивая ее собственные мысли. – И оно, это ощущение добра, все еще здесь. Ощущение умиротворения, покоя и любви. Не смотря на то что все остальное исчезло.

– Кто же они? – спросила она. – Эллиот, они?… – она была не в состоянии закончить свою мысль. – Может быть, мы просто выдумали их?

Но пока Джун говорила, Эллиот подвел ее к окну. Он протянул руку и неуверенно коснулся чего-то, лежавшего на подоконнике. Затем взял это и, молча раскрыв ладонь, показал ей свою находку.

Это был наспех вырезанный маленький нахальный лопоухий ангел без крыльев с явно заметными веснушками.

– О, Эллиот. – Она уткнулась лицом в его плечо и почувствовала, как он наклонился и прижался лбом к ее виску.

– Миссис Паркс, – спросила она. – Вы меня слышите? Ведь вы здесь? Хотя не думаю, что это ваше настоящее имя. Спасибо вам. Спасибо! Я так вас люблю.

– Джос, маленький негодник, – с любовью в голосе продолжил он. – Ах ты, маленький негодник. Ты обязательно должен вернуться, чтобы плавать, лазать по деревьям или скакать без седла. Ведь быть маленьким мальчиком – это так весело.

Отзвук счастливого и радостного смеха, послышавшийся им, конечно же, был только игрой воображения.

– Эллиот, – Джун повернулась к нему, обняла его за талию и посмотрела на него. – Она сказала, что у нас будет ребенок, сын. Зачатый на Рождество.

Со слезами на глазах они долго смотрели друг на друга и улыбались.

– Тогда, когда нас хранили ангелы.

Наконец-то он смог вымолвить это слово.

– Да, – согласилась она. И это было все, что она могла сказать.

Он наклонил голову и нежно ее поцеловал(1).

Сноски:

(1) В оригинале последнее предложение «He kissed her.» – Он ее поцеловал.

ИМХО – весьма скучно, поэтому мы перевели эту фразу чуть более вольно.

КОНЕЦ

Но нам с Наташей все-таки неймется.

На наш взгляд, новелле по-прежнему, даже с добавлением 18 части, не хватает маленькой, эффектной точки.

Так что мы по-прежнему предлагаем наш альтернативный вариант окончания новеллы, вернее, небольшую дописку:

Глубокой ночью, когда Джун и Эллиот, обнявшись, крепко спали, на портьере, плотно закрывающей окно, вдруг появилось и через мгновение исчезло небольшое ярко-голубое свечение. Там, где оно возникло, на портьере осталась брошь в виде Вифлеемской звезды. Свадебный подарок Эллиота своей юной жене.