Литвек - электронная библиотека >> Элизабет Гейдж >> Современные любовные романы >> Близость >> страница 145
достает, — пожаловалась девочка, но ничего не успела добавить — младшие дети ринулись вперед и навалились на отца — еще один семейный ритуал — куча мала каждый раз, когда кто-нибудь один пытался завладеть его вниманием.

— Ой, — вскрикнул тот с притворной гримасой, — неужели у вас троих нет никакого уважения к раненым? Я ведь старый ветеран, сами знаете.

Он давно привык подшучивать над своим ранением в живот, хотя полностью игнорировать его не мог. Пуля задела жизненно важные органы и едва не убила его. Доктора признали его безнадежным, сообщив семье, что больной не выживет. Джордан пробыл в больнице два месяца и перенес несколько операций.

Конечно, с тех пор он давно поправился и даже начал заниматься спортом. Но всегда использовал старую рану как предлог, чтобы, как сегодня, не поехать в офис и побыть с детьми. В неизбежном конфликте между работой и семьей Джордан выбрал последнее еще до того, как родились младшие дети. Теперь он предоставлял администраторам большую свободу действий, и хотя его слава и известность были уже не такими, как прежде, Джордан предпочитал такую жизнь. Теперь он вспоминал о старой ране, только когда хотел получить преимущество в семейных спорах. Детям сказали, что с отцом произошел несчастный случай на охоте сразу после женитьбы на матери. Иногда, желая подразнить мать, отец объявлял, что это она ранила его в живот после ссоры, и с тех пор он всегда старается держать оружие подальше от нее.

Младшие дети, получив свою долю поцелуев, вернулись к книге. Мег продолжала сидеть на коленях отца, наслаждаясь минутой передышки. Она была слишком занята собственной деятельной жизнью, чтобы заметить, что привычка сидеть у него на коленях была забыта еще два года назад.

— Папа, заставь ее понять. У меня уроки. Не могу же я всюду успеть. Кроме того, это моя комната.

— Ага, — улыбнулся отец. — Подростковые войны из-за захваченных территорий. Придется, видно, ввести специально для тебя новые правила.

— Почему бы не начать сейчас? — осведомилась Мег.

Отец вздохнул.

— Беда с вами, двумя, — заметил он, — в том, что вы слишком похожи. Вам слова не скажи.

— Па-а-п, — умоляюще протянула Мег.

Он перевел взгляд с дочери на жену, все еще стоявшую в дверях кухни и не сводящую с них глаз. Джордан никогда не уставал сравнивать их лица, такие разные и в то же время одинаково освещенные внутренним сиянием. Их случайные ссоры и пререкания были просто внешним знаком невидимой связи, которая, возможно, делала их ближе друг к другу, чем к кому бы то ни было.

Глаза Джордана и Лесли встретились. Хотя это Мег стояла на пороге девичества, Лесли по-прежнему выглядела юной и свежей. Стройная фигура и прекрасные волосы делали ее вечно юной. Лесли опять была беременна, но от этого становилась только привлекательнее. В следующем июле она снова подарит ему ребенка. Дети пока еще ничего не знали.

Джордан и Лесли решили сохранить это в тайне еще несколько дней.

— Папа!

Джордан снова взглянул на Мег, восхищаясь ее способностью хамелеона менять внешность в зависимости от настроения. Рыжеватые волосы казались сейчас каштановыми, сине-зеленые глаза потемнели, став почти фиолетовыми, веснушки мерцали на молочно-белой коже в полуденном свете, придавая ей женственно-деликатный вид.

Мег чуть пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Он не спускал глаз со старшей дочери, поражаясь ее сложной сути. Ее лицо, словно магическое зеркало, отражало в каждой своей грани женщин, занимавших место в его сердце. Одна из них стояла сейчас в дверях кухни, с гордостью улыбаясь при виде старшей дочери, хотя отец подозревал, что следующая размолвка не за горами.

Другая лежала на старом кладбище, храбро пройдя по недолгой бурной жизни, словно вынесла тяжкий крестовый поход, перед тем как пожертвовать всем ради дочери.

Третья была похоронена в Пенсильвании, давно забытая миром, трубившим славу ее брату, но все еще говорившая с ним тихим, прерывающимся голосом, и правду этих слов Джордан никогда не забудет.

«Ты слишком долго забывал о себе, Джорджи, найди себя ради меня…»

Он так и не нарисовал картину, о которой мечтала Мег, хотя его родной город, как и другие города страны, носил следы его кисти, кисти гения. Джордан займет свое место на холстах истории, пусть не вечное. Но он давно уже перестал заботиться о месте в истории.

Джордан Лазарус еще раз оглядел семью. Ленивое течение дня, прерываемое случайным звонком или неизбежными потасовками детей, было тем самым подобием рая, о котором он раньше боялся мечтать. Джордан многим жертвовал ради этого, но никогда ни о чем не жалел.

И сейчас он внезапно подумал, что если бы сестра видела его жену и детей, то могла бы сказать, что именно это стало его величайшим достижением, которым она может гордиться.

«Будь счастлив…»

С этой мыслью Джордан вновь перевел взгляд с девочки на Лесли. Казалось, вся его жизнь, от детских грез до последней отчаянной борьбы, держится на невидимой нити между двумя дорогими лицами.

«Время, — подумал он со вздохом, — жестокая любовница, которая может использовать желания мужчины, чтобы завести его далеко от самого себя и заставить умереть в разлуке с собственной душой. Но капризная богиня в конце концов пожалела Джордана и привела его домой».

Дети снова стали ссориться.

— Папа! — позвала Мери с пола.

— Папа, — пробормотала Мег, глядя ему в глаза со странной нежностью.

И Джордан взглянул на Лесли, губы которой молча шевелились, произнося волшебное слово.