агитировать не собираюсь. — Дима разошелся. — Ну как можно быть таким зашоренным? Ты же умный мужик! Что за стереотипы?
— Ладно! Не будем! Наверное, ты прав! Это просто стереотипы. А их надо преодолевать! — Вадим чуть помягчел.
— Ну, тогда опять хоп! Кстати, ты мне скажи, а каков срок давности привлечения к ответственности за дачу заведомо ложных показаний?
— Что? — Вадим хотел заорать, но получилось наоборот — перешел на шепот. Шепот, больше схожий с шипением змеи, — Если ты хочешь на этом вербануть Смирнова, я тебя, сука, собственными руками…
— Ты что, охренел? — Дима искренне опешил. — Ну, у тебя и работают мозги! Я просто так спросил!
— Просто так в учебнике посмотри. А в отношении Смирнова, запомни, срок давности уже истек!
— Честное слово, и в мыслях не было! — Казалось, Дима искренне обиделся.
— А хрен вас знает! — немного успокоился Вадим. — Вот ты мне скажи, я-то теперь невыездным не стану?
Дима внимательно посмотрел на Вадима:
— За что ты нас так ненавидишь?
— Не ненавижу. Хуже! Боюсь!
Никто не видел улыбки Соловьева, когда тот выходил из кабинета Вадима. А как было не улыбаться наивности бывшего однокурсника, которому и в голову не могло прийти, что профессор Смирнов был завербован КГБ, еще будучи аспирантом, лет 30 тому назад. Завербован нынешним первым заместителем начальника Диминого управления. Идея операции с Перельманом принадлежала ему, Смирнову. Диме поручили всего лишь ее реализацию.
Никто не видел улыбки Соловьева, когда тот выходил из кабинета Вадима. А как было не улыбаться наивности бывшего однокурсника, которому и в голову не могло прийти, что профессор Смирнов был завербован КГБ, еще будучи аспирантом, лет 30 тому назад. Завербован нынешним первым заместителем начальника Диминого управления. Идея операции с Перельманом принадлежала ему, Смирнову. Диме поручили всего лишь ее реализацию.