когда умрем, — запросто брякнула Чижикова.

— Это стоит пятьдесят долларов.

— Пятьдесят? — обалдели подружки.

— Так точно!

— За двоих? — уточнила Рыжикова.

— Никак нет! С каждой.

— Что-то больно много берете, — заметила Чижикова.

— А вы хотите столь ценную информацию бесплатно получить?

— Что уж в ней такого ценного? — спросила Рыжикова.

Секретарь объяснил:

— Зная день своей смерти, вы можете грамотно спланировать оставшуюся жизнь. Не спеша подобрать местечко на кладбище, заказать памятник… Да и вообще пожить в свое удовольствие.

— А ваш салон гарантию дает? — спросила Чижикова.

— Так точно. Если в течение двух недель со дня предсказания клиент не умирает — деньги возвращаются.

— Ладно, уговорили… — Юлька протянула секретарю стодолларовую купюру. — За двоих.

— Госпожа Тереза вас сейчас примет, — сказал секретарь, пряча деньги. И добавил: — Вам еще повезло, девочки. Многие по году ждут приема. Госпожа Тереза — очень занятой человек.

Он нажал кнопку переговорки.

— Да, Жорж? — послышался хрипловатый женский голос.

— К вам клиентки, Тереза Михайловна.

— Пусть заходят.

— Слушаюсь! — И девчонкам: — Проходите, пожалуйста.

Подружки прошли в соседнюю комнату. И словно бы попали в другой мир. Звуки улицы, дневной свет… — все это осталось за дверью. Девчонки очутились в сумрачном помещении. На черном столике стоял черный подсвечник с тремя горящими свечами, тоже черными. И лежал череп-пепельница.

Госпожа Тереза курила тонкую сигару. Это была уже немолодая женщина с ядовито-зелеными волосами, кроваво-красными губами и мертвенно-синими ногтями.

— О-о, — томно промолвила она, — какие прелестные девочки. Присаживайтесь, крошки, — указала дымящейся сигарой на два черных стула.

Девчонки сели.

— Вы экстрасенс? — бойко поинтересовалась Чижикова.

— Нет, дорогуша, — ответила госпожа Тереза. — Я ведьма.

— Настоящая ведьма?

— Да уж не игрушечная.

— И вправду можете предсказать, когда человек умрет?

— Легко, детка. У меня по этой части ба-а-льшой опыт. Я ведь сама в детстве два раза умирала. Первый раз — в пять лет, в реке утонула. Второй раз — в пятнадцать, под машину угодила.

— А-а, так вы пережили клиническую смерть, — поняла Чижикова. — Я про это читала. Вы увидели яркий-яркий свет, а потом попали в длинный-длинный тоннель, да?

Госпожа Тереза выпустила в потолок колечко дыма.

— Какие глубокие познания о смерти в столь юном возрасте.

— А что, разве не так?

— Нет, милая. Я увидела маленькую девочку в белом платьице. Это и была моя Смерть.

— Девочка-Смерть? — удивилась Чижикова.

— Да, девочка-Смерть, — подтвердила госпожа Тереза. — К взрослым приходит взрослая Смерть. А к детям — детская Смерть. У Смерти много обличий…

— Я фигею, — сказала Чижикова.

А Рыжикова молчала. Хорошее настроение у нее улетучилось еще на улице, а сейчас в душу вползал самый настоящий страх. Она жалела, что поддалась на уговоры подруги и пошла в магический салон.

Чижикова продолжала вовсю любопытничать:

— Страшно было умирать?

— Вовсе нет, — отвечала госпожа Тереза. — Даже приятно…

У Рыжиковой холодок по спине пробежал от этих слов. А Чижиковой хоть бы что. Захихикала.

— «Приятно»? Ну вы загнули.

— Нисколько. Смерть — самое прекрасное, что есть на свете.

— Однако вы живы, — с подколом отметила Чижикова.

— Ничего подобного. На самом деле я мертвая.

И от этих слов у Рыжиковой холодок по спине пробежал. А Чижикова опять захихикала.

— Все-то вы сочиняете, — прямо заявила она. — Мы вам не верим. Да, Рыжик?

— Ага, — выдавила из себя Рыжикова.

— Верить или не верить — дело ваше, — невозмутимо ответила госпожа Тереза, сбив пепел сигары в череп-пепельницу.

— А докажите, что вы ведьма, — начала по обыкновению прикалываться Чижикова. — Наколдуйте чего-нибудь.

— Что именно? Я знаю десять тысяч способов колдовства.

— Ну коне-е-чно… — скептически протянула Чижикова. — Вы можете по моей фотке определить, каким деревом я была в прошлой жизни, да?

— Как раз этого я и не могу. А установить по фотографии, жив человек или нет — запросто.

— Сейчас мы это проверим. — Чижикова, подмигнув Рыжиковой, достала из рюкзачка фотографию своего бойфренда. — Что вы про него скажете?.. — протянула она снимок госпоже Терезе.

Ведьма мельком глянула на фото.

— Только одно: он мертв.

— А вот и нет! А вот и нет! — торжествующе завопила Чижикова. — Мы с ним сегодня в ночной клуб идем! Понятно вам?

— Ты можешь идти с ним куда угодно, детка. Но этот юноша мертвый. Причем мертвый с самого рождения.

— Как это?

— Он родился от мертвецов.

— От каких мертвецов?

Госпожа Тереза равнодушно пояснила:

— От живых родителей рождаются живые дети, а от мертвых — мертвые. Так что, милочка моя, твой Тоха — мертвец.

Тут уж Чижикова сразу и не нашлась, что ответить. Ведь имени своего парня она госпоже Терезе не называла. Повисла пауза. Ведьма, затянувшись напоследок, кинула сигару в пепельницу. — Давайте-ка, красавицы, перейдем к делу. Вы, я так понимаю, хотите узнать, когда умрете?

— Да, хотим! — с вызовом ответила Чижикова.

— А вы уверены?

— В чем?

— В то, что вы этого хотите.

— Да, уверены. Точно, Рыжик?

Рыжикова кивнула, хотя она-то как раз и не была уверена.

— Сейчас узнаете, — с усмешкой произнесла госпожа Тереза. — Кто первый?

— Я! — вскочила со стула Чижикова.

— Разувайся, детка.

— Зачем?

— Я предсказываю смерть с помощью ногомантии.

— А что это такое?

— Гадание по ноге.

— А по какой ноге вы будете гадать? По левой или по правой?

— По левой.

Чижикова сняла левый ботинок. С минуту ведьма изучала линии Юлькиной ступни. Потом сказала:

— Ты, дорогуша, проживешь сто один год.

— Я фигею! — присвистнула Чижикова.

Госпожа Тереза посмотрела на Рыжикову.

— Теперь ты, лапонька… А ты, рыбка, — обратилась она к Чижиковой, — подожди ее за дверью.

— О’кей! — весело откликнулась та и не удержалась, чтоб напоследок не съязвить: — Спасибо за приятное вранье, Тереза Михална!

— Пожалуйста, — в тон ей ответила ведьма.

Юлька вышла.

А вторая Юлька осталась один на один с ведьмой.

— Боишься меня, лапонька? — спросила у нее госпожа Тереза.

— С чего вы взяли?.. — занервничала Рыжикова.

— Боишься, боишься, — усмехалась ведьма. Поднеся подсвечник с горящими свечами чуть ли не к самому Юлькиному носу, госпожа Тереза начала пристально вглядываться в Юлькины черты.

Рыжикова еще больше занервничала.