- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (12) »
отпор!»… 30 ноября Красная армия, кипя благородным негодованием, пересекает финскую границу.
Вот как это выглядело со стороны: Курт фон Типпельскирх: «… 3 декабря Финляндия обратилась к еще существовавшей тогда Лиге Наций с просьбой о защите… Москва отвергла это предложение, заявив, что Советский Союз вовсе не ведет никакой войны с Финляндией, а живет в мирных отношениях с Финляндской демократической республикой, с которой он с 2 декабря заключил договор о взаимной помощи и дружбе. Это созданное в Териоки правительство просило Советский Союз 1 декабря о помощи для «совместного устранения опасного очага войны, который в Финляндии создан ее бывшими правителями», поэтому бывшие правители не имеют больше права обращаться в Лигу Наций». Иному незрелому сознанию такой миролюбивый сюжет может напомнить август 2008 года на Кавказе. Но здесь дело вкуса. Кому-то напомнит, кому-то нет.
Картинка станет объемней, если привести опубликованное 17 декабря 1996 г. газетой «Завтра» дотоле секретное выступление И.В. Сталина на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 г. по обобщению опыта боевых действий против Финляндии. Среди своих вождь не считает нужным морочить голову байками про финскую агрессию. У него другая задача – доказать, что на войне все было мудро, дальновидно и правильно. Как всегда. А то он не без оснований подозревает, что у начальствующего состава имеются серьезные сомнения на этот счет. Точнее, речь не о доказательстве (Сталин выше этого), а о новой пропагандистской вводной: «…Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии?… Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества… Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны… Не поторопились ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября – в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а, скорее всего, от международной обстановки. Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло – когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить?… Правильно ли было… размещение войск на фронте?… Я думаю, что правильно…_Если взять Карельский перешеек, то… эта колонна войск нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние Финляндии на Карельском перешейке».
«Разведать штыком», «прощупать штыком» – одно из любимых выражений Сталина того времени. Незрелый ум опять-таки может счесть это проявлением заурядного экспансионизма. Но для глубокого советского ума это, наоборот, признак гениального проникновения в суть исторического процесса, который все равно приведет к победе коммунистического труда. А там уж без штыка никуда. «… Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса – выбирайте из двух одно: либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства…»
Сталин, как обычно, привирает. Вопрос об уступках (тогда они назывались справедливым равноправным обменом территорий) ставился до начала войны. В расчете взять на испуг. А «с начала войны», поскольку взять на испуг не получилось, речь шла уже об образцово-показательной порке и захвате всей финской территории. Но и этого тоже не получилось. Поэтому, подводя итог кампании, Сталин объясняет: «Они встали на колени, мы уступили…» Уступили – в смысле отказались от идеи вернуться к дореволюционным границам, включив Финляндию в состав СССР. Понятно, теперь самое главное – сохранить победный вид внутри страны. Забыть про Териоки и правительство Куусинена.
За пределами страны это уже невозможно. Ну и черт с ними! Главное – чтобы свои не булькали и в информационном штреке сохранялся покой. «…Интересно после этого спросить себя, а что из себя представляет финская армия?…Можно ли ее назвать вполне современной армией? По-моему, нельзя. С точки зрения обороны укрепленных рубежей, она, финская армия, более или менее удовлетворительная, но она все-таки несовременная, потому что она очень пассивна в обороне и она смотрит на линию обороны укрепленного района, как магометане на аллаха. Дурачки, сидят в дотах и не выходят, считают, что с дотами не справятся, сидят и чай попивают… Финская армия не способна к большим наступательным действиям. В этой армии главный недостаток – она не способна к большим наступательным действиям, в обороне она пассивна и очень скупа на контратаку…. Вот главный недостаток финской армии. Она создана и воспитана не для наступления, а для обороны, причем обороны не активной, а пассивной. Я беру тактические стороны, не касаясь того, что она слаба, что артиллерии у нее мало… Не говорю о другом недостатке – у них мало авиации».
Ни у кого из начальствующего состава не хватило духу спросить т. Сталина, с чего бы отсталая финская армия, лишенная артиллерии и авиации, созданная и воспитанная для пассивной обороны, вздумала обстреливать заставу в Майниле? Как теперь понимать раненых и погибших пограничников? Ведь и полугода не прошло… Но так уж счастливо устроено советское информационное пространство.
Н.С. Хрущев был не дурее прочих и тоже держал язык за зубами. Но, вопреки велениям времени, полностью голову не отключал. За что по сей день остро нелюбим сталинистами. («Время, люди, власть. Воспоминания» М., «МН», 1999 г.): «…Я поздней осенью 1939 г. приехал в Москву, Сталин пригласил меня к себе на квартиру: «приезжайте, покушаем. Будут Молотов и Куусинен»… Приехал я в Кремль… речь шла о реализации принятого решения – о предъявлении Финляндии ультиматума. Договорились с Куусиненом, что он возглавит правительство только еще создающейся Карело-Финской ССР… Сталин заметил:
Вот как это выглядело со стороны: Курт фон Типпельскирх: «… 3 декабря Финляндия обратилась к еще существовавшей тогда Лиге Наций с просьбой о защите… Москва отвергла это предложение, заявив, что Советский Союз вовсе не ведет никакой войны с Финляндией, а живет в мирных отношениях с Финляндской демократической республикой, с которой он с 2 декабря заключил договор о взаимной помощи и дружбе. Это созданное в Териоки правительство просило Советский Союз 1 декабря о помощи для «совместного устранения опасного очага войны, который в Финляндии создан ее бывшими правителями», поэтому бывшие правители не имеют больше права обращаться в Лигу Наций». Иному незрелому сознанию такой миролюбивый сюжет может напомнить август 2008 года на Кавказе. Но здесь дело вкуса. Кому-то напомнит, кому-то нет.
Картинка станет объемней, если привести опубликованное 17 декабря 1996 г. газетой «Завтра» дотоле секретное выступление И.В. Сталина на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 г. по обобщению опыта боевых действий против Финляндии. Среди своих вождь не считает нужным морочить голову байками про финскую агрессию. У него другая задача – доказать, что на войне все было мудро, дальновидно и правильно. Как всегда. А то он не без оснований подозревает, что у начальствующего состава имеются серьезные сомнения на этот счет. Точнее, речь не о доказательстве (Сталин выше этого), а о новой пропагандистской вводной: «…Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии?… Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества… Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны… Не поторопились ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября – в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а, скорее всего, от международной обстановки. Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло – когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить?… Правильно ли было… размещение войск на фронте?… Я думаю, что правильно…_Если взять Карельский перешеек, то… эта колонна войск нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние Финляндии на Карельском перешейке».
«Разведать штыком», «прощупать штыком» – одно из любимых выражений Сталина того времени. Незрелый ум опять-таки может счесть это проявлением заурядного экспансионизма. Но для глубокого советского ума это, наоборот, признак гениального проникновения в суть исторического процесса, который все равно приведет к победе коммунистического труда. А там уж без штыка никуда. «… Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса – выбирайте из двух одно: либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства…»
Сталин, как обычно, привирает. Вопрос об уступках (тогда они назывались справедливым равноправным обменом территорий) ставился до начала войны. В расчете взять на испуг. А «с начала войны», поскольку взять на испуг не получилось, речь шла уже об образцово-показательной порке и захвате всей финской территории. Но и этого тоже не получилось. Поэтому, подводя итог кампании, Сталин объясняет: «Они встали на колени, мы уступили…» Уступили – в смысле отказались от идеи вернуться к дореволюционным границам, включив Финляндию в состав СССР. Понятно, теперь самое главное – сохранить победный вид внутри страны. Забыть про Териоки и правительство Куусинена.
За пределами страны это уже невозможно. Ну и черт с ними! Главное – чтобы свои не булькали и в информационном штреке сохранялся покой. «…Интересно после этого спросить себя, а что из себя представляет финская армия?…Можно ли ее назвать вполне современной армией? По-моему, нельзя. С точки зрения обороны укрепленных рубежей, она, финская армия, более или менее удовлетворительная, но она все-таки несовременная, потому что она очень пассивна в обороне и она смотрит на линию обороны укрепленного района, как магометане на аллаха. Дурачки, сидят в дотах и не выходят, считают, что с дотами не справятся, сидят и чай попивают… Финская армия не способна к большим наступательным действиям. В этой армии главный недостаток – она не способна к большим наступательным действиям, в обороне она пассивна и очень скупа на контратаку…. Вот главный недостаток финской армии. Она создана и воспитана не для наступления, а для обороны, причем обороны не активной, а пассивной. Я беру тактические стороны, не касаясь того, что она слаба, что артиллерии у нее мало… Не говорю о другом недостатке – у них мало авиации».
Ни у кого из начальствующего состава не хватило духу спросить т. Сталина, с чего бы отсталая финская армия, лишенная артиллерии и авиации, созданная и воспитанная для пассивной обороны, вздумала обстреливать заставу в Майниле? Как теперь понимать раненых и погибших пограничников? Ведь и полугода не прошло… Но так уж счастливо устроено советское информационное пространство.
Н.С. Хрущев был не дурее прочих и тоже держал язык за зубами. Но, вопреки велениям времени, полностью голову не отключал. За что по сей день остро нелюбим сталинистами. («Время, люди, власть. Воспоминания» М., «МН», 1999 г.): «…Я поздней осенью 1939 г. приехал в Москву, Сталин пригласил меня к себе на квартиру: «приезжайте, покушаем. Будут Молотов и Куусинен»… Приехал я в Кремль… речь шла о реализации принятого решения – о предъявлении Финляндии ультиматума. Договорились с Куусиненом, что он возглавит правительство только еще создающейся Карело-Финской ССР… Сталин заметил:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (12) »