беспокойтесь. Революция в Европе придет обязательно. И не во имя мечты, как полагаете вы, а просто в силу… ну закономерного развития капиталистических отношений. Это тоже прописи, – скажете. Ну, что ж, если в это мы верим. Даже не верим, а знаем. А мы еще, дорогой доктор, постараемся ускорить эту революцию. Мы ее на штыках понесем в Европу… Ха-ха, миру – мир, миру – братство, миру – равенство и мечту подадим на острее штыка. Неправда ли, заманчивая перспектива?! Вы возмущены, негодуете, ужасаетесь, – верно ведь говорю? А мы понесем. И, знаю, – донесем и память сотрем о вашем страшном духе, пронесшемся над Европой. Вот, доктор… ничего тут не поделаешь. Загляните в историю: все великие учения, все великие религии подавались бедному человеку на кончике меча. Даже религии любви, – христианство, например. И коммунизм – не исключение, дорогой доктор. Таков человек. Был таков, есть таков, но не будет таков – верю в это я. А также напрасно вы нас и распинать собираетесь. Вы распнете, а мы на третий день воскреснем… по писанию. Нам некогда, доктор, сомневаться, некогда страдать… Ах, да, еще мужик лохматый, мамонт в лаптях… Ну это, говоря вашим словом, просто утопия. Здесь, я должен сказать, вы ничего не понимаете. Народничеством пахнет. Просто, знайте, что если лохмат он, – причешем. – Вот доктор… Ну, что смотрите? – весело засмеялся товарищ Борис, – думаете, – сумасшедший? Да, нет, доктор. Это гораздо проще, – это стихийное. Грохот, лязг, ночь, ветер – ну, вот и орал. В каждом кусочек его спрятан, и в вас есть.

– Это не стихийное, это – русское, и отсюда, пожалуй, ваши утопии, – серьезно сказал доктор.

– Хотите сказать, что из вашего ведра выужено?

– Нет, нет, не поняли…

– Понял, понял.

– Тогда не подтасовывайте… Слушайте, – опять серьезным тоном заговорил доктор, – поражаюсь вам. Ведь вы были невменяемы. Я пять минут следил за вами, прежде чем дотронуться. Если у вас всех такие нервы, то…

– …пожалуй, Россия доскачет и не расплещет вашего ведра, – весело досказал товарищ Борис.

– Да, подождите…

Но перебил товарищ Борис опять:

– Завтра, завтра, доктор. Не сердитесь. Идемте спать.

Товарищ Борис идет в вагон. Доктор смотрит ему вслед и думает:

– Звери вы, звери, сильные, хищные звери. Вместо сердец у вас – пятиугольные звезды. Европа действительно устарела для вас. Обскачете ее, обскачете.

Как будто на что-то решившись, доктор задумчиво шагает на междувагонные щиты, где за минуту до того был товарищ Борис, встает в его позу и перегибается через перила. В лицо яростно ударяет железный вихрь колес. Голова доктора кружится, сердце доктора падает точно в колодец, желудок доктора стягивает обручами, доктора тошнит.

Доктор отчаянно мотает головой, выпрямляется, вслух бормочет: "осел я" и идет в вагон.