Небольшое объявление в одной из газет полностью меняет жизнь двух людей – молодой успешной женщины и малоизвестного поэта. Слава, предательство, разочарование в жизни, новая любовь – все это переживают главные герои книги. Благодаря всем перипетиям, случившимся с ними, они открывают сердце для Бога и начинают новую жизнь.

Сергей Сергеевич Козлов

 

ВИД ИЗ ОКНА

роман

Ибо человек - это его вера.

И.В. Киреевский

Одна коза окотится двумя козлятами,

но от одного кожа пойдет на бубен, а от другого - на Евангелие.

Сербская пословица

Любовь того стоила...

Эпитафия

Я устал от двадцатого века,

От его окровавленных рек.

И не надо мне прав человека,

Я давно уже не человек.

Я давно уже Ангел, наверно,

Потому что, печалью томим,

Не прошу, чтоб меня легковерно

От земли, что так выглядит скверно,

Шестикрылый унес Серафим.

Владимир Соколов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

На такое решится не каждый...

Почему это объявление разместили в разделе о вакансиях? Среди требующихся фирмам бесчисленных менеджеров, юристов, бухгалтеров, сварщиков, буровых мастеров и помбуров, такелажников, трактористов, охранников и прочая, и прочая? Оно располагалось в центре газетного листа, словно зажатое обыденной суетой, набранное в отличие от других жирным шрифтом и вставленное в безвкусную рамочку с вензелечками а ля модерн. Так и ожидался текст наподобие: «В салоне мадам N состоится спиритический сеанс. Будут вызваны духи Льва Толстого и Луи Наполеона Бонапарта». Ан нет! Сообщение было куда забористее!

«Куплю одинокого мужчину для достойного использования. Требования: средних лет, высшее образование, начитанность, любовь к искусству, путешествиям, отсутствие вредных привычек...»

Собеседования с 16 до 18, адрес офиса такой-то, при себе иметь то-то и то-то...

Сначала в недоумении мелькала мысль, что крепостное право давно отменено. Потом ошарашивали вопросы: что еще принесет реставрация капитализма и чем еще готовы отличиться новые богатеи, кроме покупки шикарных вилл, президентских самолетов, футбольных команд и создания финансовых пирамид. До сих пор считалось, что торговля живыми и мертвыми людьми у нас не практикуется. Тем не менее, объявление красовалось в центре вполне либеральной и подчеркнуто толерантной газеты...

Вероятнее всего было бы подумать, что так развлекается престарелая бизнес-леди, покупая себе «мальчика по вызову», но маленькая строчка внизу рушила данное умозаключение на корню. «Не интим», - гласила она. Далее ломать голову было бессмысленно, ибо ничего другого трезвомыслящий человек предположить не мог. Ну не на «запчасти» же хотели покупать мужчину (тогда бы написали: «куплю мужчин»)?

Оставалось три варианта: объявление - шутка, акт отчаяния или чье-то сумасшествие. Поэтому и откликнуться на него мог человек, имеющий достаточную долю иронии по отношению к себе, определенную степень разочарования жизнью, помноженную на нездоровое любопытство. В конце концов, закон «рыночной экономики» неумолим: спрос порождает предложение, а покупатель(ница), возможно, не самый на нынешний день, как теперь говорится, обезбашенный. Может, нужен доверенный для исполнения особых поручений? Другое дело, что купить его хотели, судя по тексту, с потрохами и навсегда.

Объявление заканчивалось словами: «обращаться к Вере Сергеевне, с собой иметь номер газеты, вас проводят».

2

Для начала надо бросить все. Все, с чем связывала тебя предыдущая жизнь. Работу, дававшую пусть и небольшой, но стабильный доход, завоеванные на корявой и загаженной социальной лестнице высоты, обжитый, выстроенный под себя комфорт. Словом все, что создавало внешнюю сторону жизни. С одной стороны, это может показаться безумием. Но с другой - если вы в полном и беспросветном тупике, где уже нет свежего ветра жизни, то остается единственный выход - повернуть на сто восемьдесят градусов. Проскочить этот отрезок жизни, как школьник, сбегая вниз, перемахивает, ухватившись за перила, почти весь лестничный пролет. «Обнулиться» и начать заново.

Мы знаем, что ничем не выделяющийся человек является под Божьим небом яркой и неповторимой индивидуальностью, которую невозможно выразить цифровым кодом, образом, цветом, звуком, если брать их по отдельности. Человек, несомненно, больше, чем набор информационных - математических, химических, физических, биологических и прочих составляющих, как пытается навязать нашему сознанию современная материалистическая наука.

Большинство людей ждут от жизни чего-то прекрасно-сверхъестественного, предназначенного только им, воплощающего самые несбыточные надежды. Но в какой-то момент событие или даже череда таких событий, которые мы не решаемся называть чудом, проходят стороной и (или) остаются незамеченными, потому как истинное значение происходящего и жизни как отдельно взятого человека, так и целых народов, известно только Творцу. Обделённость чудом, явная и подспудная тяга к потустороннему - это ли не тоска по утраченному раю? Возможно предположить, что романтики - это люди, у которых сохранилась допервобытная память - память о том состоянии, в котором находился человек до грехопадения. И всю свою жизнь они тщетно по крупицам собирают мгновения, похожие по вкусу и ощущению на те, что хранятся в реликтовой памяти, пытаясь составить из них мозаику райских кущ. И не находя искомого, начинают принимать окружающую жизнь с едкой иронией, граничащей, а то и прямо связанной с цинизмом. Потому и посещают нашу ядовитую реальность не Ангелы, а неопознанные летающие объекты.

Переживший (по возрасту) Лермонтова, Есенина и Пушкина поэт, разумеется, не всегда циник, но почти всегда носитель угасающего восхищения жизнью, лишенный достаточных средств к существованию, вынужденный рассчитывать на признание «когда-нибудь»... После смерти.

Настоящий поэт, по определению, не может быть продуктом современного ему мира, потому что он является либо посланцем неба, либо соавтором преисподней. Взаимоотторжение поэта и общества разной степени накала приводит к уже известным в истории последствиям. Противостоять этому можно с маловероятной для поэта успешностью несколькими способами: а) с оружием в руках (Пушкин, Лермонтов); б) с бутылкой на столе (большинство); в) покончив с собой... Любая попытка