Повесть даёт реалистичный образ старца, критикуя современное агиографическое мифотворчество и стилизацию жизнеописаний святых под искусственный шаблон.

 

 

Дмитрий Сергеевич Савельев

Елена Михайловна Кочергина

ОТЕЦ СИМОН

повесть

Глава 1

ОТЕЦ СИМОН И МАТЕРИАЛЬНОЕ

Отец Симон жил отшельником километрах в пяти от монастыря. Кое-кто считал его прелестником[1], кое-кто – прозорливым, а некоторые – чудотворцем.

В один прекрасный день к его келье сошлись двое. Один звался Алексеем Мечниковым, другой – Александром Владимировичем Мотыгиным; один был двадцати с небольшим лет от роду, другой – пятидесяти без малого; один был студентом, другой – опытным литератором; один заканчивал воцерковляться, другой – даже и не начинал. Сходились они в одном – оба пришли поглазеть на старца без уважительной причины, но как бы за духовным советом. Один – для того, чтобы всем рассказывать, что беседовал с самим старцем Симоном ещё при жизни; другой – для своей антицерковной статьи.

Один ожидал увидеть маленький фанерный домик с буржуйкой, шатающийся на ветру; другой – современный коттедж со стеклопакетами. Оба были разочарованы, когда увидели сруб, не маленький и не большой, с сенями и торчащей кверху трубой от русской печки.

Алексей шагал по тропинке армейским шагом и на подходе к келье догнал кряхтящего и запыхавшегося Александра Владимировича. Тогда он сбавил темп, потому что обгонять было не по-православному, не по-братски. Метров за пять от крыльца литератор застопорился. На него напал мандраж, вернее детский страх, который гнал его от келии прочь. Мужчина попытался взять себя в руки, но это не очень получилось, и он нервным жестом пригласил Алексея вперёд. Студент вежливо улыбнулся, решительно двинулся вперёд и забарабанил в дверь. Потом подёргал за ручку. Никто не открыл.

– Правило, наверно, читает! – заявил студент со знающим видом. – Надо полчасика подождать…

Литератор проглотил ком, хотел что-то сказать, передумал, собрался было уйти, вспомнил, какой огромный путь проделал пешком, и молча остался ждать. «В случае чего вызову Службу Спасения, – подумал он, – и они меня эвакуируют». Он уже сомневался, сможет ли дойти до своего автомобиля. Минут через пять он приметил в сторонке лавочку, брезгливо отряхнул её и уселся, положив ногу на ногу.

– Первый раз, да? – идиотски улыбаясь, спросил студент. Долго молчать он не мог – жизнь била из него ключом.

– Что первый раз? – спросил Александр Владимирович, успевший взять себя в руки.

– Ну, за советом, – улыбнулся Алексей.

– Нет, я вообще-то часто советуюсь с различными людьми… – ответствовал журналист.

– Я имею в виду, к старцу… – сказал юноша, уже не улыбаясь. Настроение у него резко начало портиться.

– А, ну да, ну да. Старцы выполняют важную функцию в Церкви.

– Какую функцию?! – всё больше раздражаясь, возопил Алексей.

Литератор презрительно поглядел на него и как можно спокойнее ответил:

– Как будто вы сами не знаете, молодой человек. Несут дух.

– В смысле? – тихим злым голосом спросил студент, догадавшийся о невоцерковлённости своего собеседника.

Александр Владимирович почувствовал напряжение и попытался сменить тему разговора:

– Может, нам стоит ещё раз постучать?

Но студента уже заклинило.

– Нет, вы, пожалуйста, скажите, какой дух? – вопрошал он, гневно сверкая глазами. – Духи бывают разные.

– Да святой же! – заорал литератор, передёргиваясь и вскакивая. – Что вы привязываетесь к словам, молодой человек?!

Он вдруг почувствовал, что в келье никого нет и в радиусе пяти километров тоже ни одной живой души. Небо пасмурное, а кусты вокруг дома густы и темны.

«Хорошо, я не закурил, – подумал Александр Владимирович, – а то этот фанатик меня бы растерзал!»

Тут с другой стороны дома послышались пьяные голоса.

– Серёг, давай тяпнем его по темечку, вот и все дела!

– А ну как убивство получится? – сказал другой голос, по-видимому Серёгин.

– Саш, надо сначала узнать у него, где он деньги прячет, – сказал третий голос, наименее пьяный и наиболее рассудительный. И литератор, и студент почувствовали, что этот и есть зачинщик. Кстати, в этот самый момент Алексей нырнул в кусты и потащил за собой опешившего журналиста.

– Да он отродясь не скажет! – зарычал здоровый бородатый мужик, появляясь из-за угла. – Знашь, какие эти монахи жадные! Скорее умрут, чем с деньгами расстанутся.

– А ну как убивство получится? – продолжал вопрошать другой детина, молодой и весьма глупый на вид.

– Очухается твой дедушка! – сказал «Саш», стуча каблуком в дверь.

Тут появился и третий, маленький, тёмный лицом, жуликоватый на вид и с папироской.

– А если он потом милицию вызовет? – спросил «Серёг», дёргая первого за рукав.

– Так что, думашь, его совсем пристукнуть надо? – удивился «Саш», переставая стучать. – Тады убивство получится!

Студент и литератор наблюдали эту сцену из-за куста.

«Всё, сейчас до нас доберутся!» – думал Александр Владимирович, холодея.

«Только бы старца не было дома!» – молился Алексей.

Но тут щёлкнул замок, дверь отворилась, и на пороге появился старичок в рясе.

– Что вам, ребятки? – спросил он ласково, будто не замечая грозного вида мужиков. Те ворвались внутрь вместе со старцем и захлопнули за собой дверь.

– Бежим! – прошептал редактор, но, парализованный страхом, не двинулся с места.

– У него же ничего нет. Убьют они его! – стонал Алексей. Про мобильные телефоны оба как-то забыли.

Через несколько минут мужики показались на пороге. Маленький пересчитывал пачку крупных купюр и ухмылялся. Бородатый тащил мешок с добром.

– Вот вишь, сам всё отдал! – обращался Саша к Серёге, который счастливо улыбался. – И пристукивать не пришлось! Ну а узнаем, шо вызвал милицию, вернёмся и спалим всё к чёртовой матери!

Грабители скрылись за домом.

«Вот уж малодушное создание! – презрительно подумал Александр Владимирович. – Сразу всё отдал. Надо же, так бояться за свою шкуру! Небось, отделался без единого синяка…»

Но тут последовала финальная, самая омерзительная сцена трагедии. Старец выскочил из кельи, действительно целый и невредимый, и