сварных тракторных рам, украла такого-то числа золотые часы у своей сотрудницы Беловой Надежды, что признаю и раскаиваюсь, возвращаю украденное и обещаю больше подобного не повторять! Ясно?

    У Леночки лицо в это время было неузнаваемым! Её распахнутые глаза, как буд-то несимметрично ползали по красному лицу. Она вдруг вскочила и бросилась в дверь…

 -Стой!С-сучара!- сказала Татьяна, бросившись ей вслед и схватив её за волосы, - Садись и пиши, как я сказала! Я даже отцу об этом не скажу, иначе его это убьёт! Ты это с-сука понимаешь?

    -Я!.. Я!..  Я сейчас! Только отцу не надо!- бормотала она

     Меня ноги стали плохо держать и я присел на кровать, невольно прикрыв рукой пятнышко крови на голом матрасе. Татьяна диктовала стоя над Леночкой,  как учитель начальных классов, потому что Леночка была неспособна что-то соображать. Я достал свой охотничий нож из сапога, который был всегда очень острым и спокойно вырезал кусок материи с кровью Катерины, положив его в нагрудный карман.

 -Пошли с нами изымать ворованное имущество!- сказала Татьяна, махнув мне рукой и они вышли. Я поколебался и пошёл тихо ступая по лестнице на второй, хозяйский этаж.

    Татьяна стояла  перед насупившейся Леночкой, держа в целофановом мешочке золотые часы с браслетом и спрашивала у Леночки:

 -И чем ты закончишь, дорогая? Хотела украсть директора универмага у жены – не получидось!Хотела украсть золотые часы – не получилось! Хотела Лёньчика-лётчика у меня украсть!И тоже не получилось! Тюряга по тебе плачет! Жалко твоих родных! Ты им очень навредишь, если сядешь! Имей в виду!

 -Пошли!- сказала она мне и пожала мне руку в бицепсе.

 -Подожди!- сказала она, остановившись в двери и обратилась к Леночке, - Литвиненко сегодня работал?

 -Работал…- тупо  глядя в пол, кивнула Леночка.

 -А ты говорила, что он к моей матери свататься ездил! Брешешь, как с-собака! Направо и налево! Это тебе так хотелось! А мне вот так не хотелось! Наши желания не совпали!А вот сестрёнку свою ты подвела!Она пошла на такой шаг, потому что ты её убедила, что у Лёньчика со мной всё кончено!А ты её обманула!

    Мы с Татьяной спустились на первый этаж в комнату, где я провёл последние сутки. Фотографии лежали скорчившись на расстеленных по полу газетах. Татьяна сказала:

 -Собирай всё здесь и поднимайся ко мне в светёлку. А вот это…- она указала пальцем на матрас и запнулась, увидев вместо пятнышка крови вырезанный клочок и торчащую чистую вату.

 -Это кто сделал? Ты?- она смотрела на меня испуганно.

 -Я – ответил я растерянно.

 -Нормально! – сказала она усмехнувшись, - Я завтра залатаю.

 -Спасибо…- прошептал я и Татьяна  пошла в дверь, но остановилась в двери.

 -У тебя выпить осталось?- спросила она.

 -Начатая бутылка!

 -Хватит!Завтра  на работу!- сказала она вздохнув, - У вас в понеделник нет полётов?

 -Нет!

 -Нормально!- сказала она и пошла.

   Собрав свои вещи я пришёл в светёлку. Дед Мороз встретил меня добродушной улыбкой, а Татьяна приготовив закуску и стопки сидела курила, наклонив голову.

   Я налил в стопки, мы молча стукнулись и выпили. Молча закусили и я опять налил. Подняли стопки и Татьяна глянув мне в глаза спросила:

 -Ну, ты как? Погасил пожар души двумя сестричками?

 -Ты знаешь, нет!- сказал я сокрушённо, - Хотя пытался! А пожар-то был ложный! Ленка это выдумала умышленно, а Катерина с её слов.Она решила, что с тобой вопрос решён, поскольку ты выходишь замуж, а сестричка просто меня не достойна.

 -Решительное дитё!Ладно не осуждаю! Но я-то не решила ничего без тебя! Ты понимаешь!Клин клином хотела вышибить… а твой клин… - Татьяна зарыдала и бросилась мне на шею, - Если ты скажешь нет!...

    Я обнял её, поймал её дрожащие губы своими…Волна привычного и родного всколыхнулась с самой глубины души и я начал её плачущую и безвольную раздевать…Как мы буйствовали с Татьяной! Сколько это продолжалось – не знаю!

 Но это было буйство смешанной любви,  обиды на каких-то посторонних лиц, покушающихся на эту нашу любовь и мести им… А вот, мол, Вам! А мы вот так, несмотря  на вашу подлость! Завидуйте!- думал я обнимая и вращая в своих руках красивое, безвольное тело Татьяны, выдающей взаимность невольными, несдержанными  всплесками эмоций. Мелькнуло в голове: а может быть Леночка слышит? Ну, и пусть!

     Короче…Мы проспали! То есть я проспал. Вторую буйную ночь я не выдержал. Татьяна успевала на работу, а я опоздал на наш спецавтобус и Татьяна дала мне деньги на такси до аэродрома.

   Прощаясь у калитки я сказал:

 -Ты мне сказала вчера, точнее, сегодня ночью: «Если ты скажешь…» А я вот думал, а какое я имею право кромсать чужую жизнь? Надо же трезво расценивать возможности и ситуацию!Вот Катерина, хоть ты и говоришь, что она дитё, а она сказала:Не став женщиной и стать бабой, обложившись пелёнками – не хочу! Я хочу стать кем-то и не вешаться на кого-то, а иметь себе равного.Что у меня впереди? Одному Богу известно! И когда будет ясность – неизвестно! У тебя есть возможность внести стабильность и ясность в свою жизнь? Надо это сделать!Я приеду на свадьбу в следующий выходной!

 -И ты выдержишь? Добровольно отдашь меня в чужие руки?

 -Выдержу! Только буду трезвым! И ты выдержишь, но только обещай, что будешь трезвой!Договорились?

 -Я подумаю!- сказала она.

 Я издали увидел, что к нам по ступенкам к калитке поднимается Леночка.Я чмокнул Татьяну в щёчку и сказал:

 -Я пошёл!Леночка наверное к тебе идёт. Пока!- повернулся к калитке.

 -Подождите, пожалуйста!Я к вам!- сказала Леночка.

 Она подошла к нам с опущенной головой и сказала:

 -Я хочу у вас прощения попросить…Простите! Я очень виновата! Иногда чёрт в меня вселяется! Я сама его боюсь! Простите!

 Татьяна глубоко вздохнула и сказала:

 -Мы прощаем! Но ты прежде чем что-то сделать, подойди к материной иконе и