политический результат этих

различий.

На самом деле верно как раз обратное. Я утверждаю, что тендерное различие — утверждение

двух качественно различных сущностей — является результатом тендерного неравенства, а не

его причиной. Тендерное неравенство производит различие, и произведенные различия затем

используются, чтобы оправдать тендерное неравенство.

Делая эти заявления, я следую работам нескольких ученых-первопроходцев и писателей, чей

труд продолжает меня вдохновлять. Внимательные читатели без сомнения проследят мои

интеллектуальные «корни» в работах Кеннета Берка, Ирвинга Гоффмана и Георга Зиммеля. Я

признаю также мой значительный интеллектуальный долг таким разным современным

мыслителям, как Р. В.Коннелл, Синтия Фукс Эпстейн, Кэрол Гиллиган, Джудит Лорбер,

Кэтрин Маккиннон, Дебора Роуд и Лилиан Рубин. Я счастлив тем, что могу считать

нескольких из этих современников моими друзьями и наставниками.

Мне повезло работать в таком близком по духу и дружном коллективе, как социологический

факультет Государственного университета Нью-Йорка — Стони-Брук. Я благодарен нес-

кольким своим коллегам, которые прочитали и прокомментировали главы, относящиеся к их

профессиональной сфере, включая Кена Фелдмана (образование), Эриха Гуде (насилие) и

Нормана Гудмана (любовь/дружба и сексуальность).

Мне повезло с друзьями, читавшими части рукописи, относящиеся к сферам, в которых они

могут быть экспертами. Я особенно благодарен Филлис Лернер, Дэвиду Садкеру и Нэнси

Леско, читавшим главу об образовании, и Скотту Колтрей-ну и Арлин Сколник, за их

комментарии к главе о семье. Они были чрезвычайно ценны, как и все замечания и критика

тех терпеливых друзей, которые прочитали всю или большую часть рукописи. Лилиан Рубин

прочла четыре главы; Эми Аронсон и Элен Смит всю рукопись, с вниманием и критическим

пристрастием. Я не мог желать более стимулирующей поддержки.

Мне повезло, но я оказался не настолько мудрым, чтобы последовать всем их советам. Не

обвиняйте же их в ошибках, которые остались в книге.

Я считаю своей большой удачей работать с такой преданной своему делу редакционной

командой из издательства Оксфорд Юниверсити Пресс (Oxford University Press). Начиная с

первых бесед об этом проекте с Джойей Стивене, следуя затем редакционному руководству

Лайлы Вол, Джеффри Бруша и Роберта Миллера, я всегда чувствовал их поддержку этому

проекту.

И наконец, есть мои друзья и семья, чья любовь и поддержка дают мне силу и выдержку. Я

благодарю их всех.

Сейчас, когда я заканчиваю писать эту книгу, новый человек вступил в мою жизнь и, без

сомнения, решительно ее изменил. Хотя ему всего несколько недель, маленький Захария

Аарон Киммел приносит столько радости, а передо мной стоит также социальный вызов —

воспитать из него заботливого, любящего и нежного мужчину в современном мире. Это

задача не из легких.

Но все же я посвящаю эту книгу его матери, которая помогает превращать эту задачу в работу

любви и позволила мне испытать такие вершины радости и глубины удовлетворения, в воз-

можность которых я прежде никогда не верил. В «Рожденной Женщиной» Эдриен Рич

написала, что, если бы она «могла иметь одно пожелание для собственных сыновей, то

пожелала бы, чтобы они обладали храбростью женщин». Я не хочу ничего иного для Захарии,

кроме того, чтобы он унаследовал храбрость своей матери, так же как и ее любовь.

М. С. Киммел

Бруклин, Нью-Йорк

26 февраля 1999 года

Глава 1

Введение

В Америке больше внимания, чем в других странах мира, уделяется постоянному четкому разделению сфер

деятельности двух полов, так как американцы хотят, чтобы оба пола шагали нога в ногу, но каждый из них

— всегда своим особым путем.

Алексис де Токвиль

Каждый день нам говорят, что мужчина и женщина — существа разные. Что они с разных

планет. Что мозги у них устроены и работают по-разному, что у них разные гормоны. Что

разная анатомия приводит их к разной судьбе. Говорят, что мужчина и женщина по-разному

слышат друг друга и обращаются друг к другу, следуют разным моральным правилам, да и

познают этот мир по-разному.

Можно подумать, что мы принадлежим к разным биологическим видам, как, например, омары

и жирафы или, скажем, марсиане и жители Венеры. Так, популярный психолог Джон Грей в

своем бестселлере утверждает, что мужчина и женщина не просто различны в общении, но

также «думают, чувствуют, воспринимают, реагируют, любят, хотят и оценивают по-раз-

ному»1. То, что мы еще можем понимать друг друга, сравнимо с чудом космических

масштабов!

И все же, при всех приписанных нам межпланетных различиях, мы существуем рядом друг с

другом на одинаковых рабочих местах, где к нам применяют одинаковые критерии при

повышении зарплаты, продвижении по службе, бонусах и предложении постоянной работы. В

школе мы сидим в одних и тех же классах, читаем те же самые киши, бегаем в те же самые

столовые и к нам предъявляют одни и те же критерии, когда ставят отметки. Мы живем в тех

же самых домах, едим и готовим одну и ту же еду, читаем те же самые газеты и смотрим

общие телепрограммы.

С помощью того, что я здесь назвал «межпланетной» теорией полного и универсального

гендерного различия, обычно объясняется и другой универсальный феномен — гендерное

неравенство. Тендер — это не только система классификации, благодаря

11

которой биологические мужчины и биологические женщины подвергаются отбору, разделению и

социализации в соответствующие половые роли. Тендер также выражает универсальное

неравенство между мужчинами и женщинами. Когда мы говорим о тендере, мы подразумеваем

иерархию, власть и неравенство, а не просто различия между мужчиной и женщиной.

Поэтому, с моей точки зрения, в любом исследовании ген-дера есть две задачи — необходимо