Максим Кантор Медленный огонь

Медленный огонь

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Верзилов — политический деятель

Кобылятская — журналист

Холодец — предприниматель

Лямкин — интеллигент

Генкина — жена финансиста

Сталин, Иосиф Виссарионович — исторический персонаж

Охранник

Действие первое

Комната, в ней кровать, несколько стульев, три окна — по одному на каждой стене — задернуты дешевыми занавесками.

На кровати раскинулся Верзилов. Он медленно просыпается, оглядывается, шарит вокруг руками. Во время нижеследующего монолога Верзилов садится на постели, спускает ноги на пол, ищет тапочки, встает. Он в нижнем белье: кальсоны, майка. Верзилов ходит по комнате, трогает стены, присаживается на стулья, осматривается.

ВЕРЗИЛОВ. Вчера вроде не пил. Голова болит. Степан! Степан! Плачу этой сволочи две тысячи в месяц, а никогда нет рядом. Степан!

молчание

Странная постель. Не моя постель. Что за мерзость в цветочек? Степан!

молчание

Где это я? Куда черт занес? В подвал, что ли, спустился, к челяди? У меня бывает, спьяну лезу с народом общаться… Хотя вроде не пил… А к народу пошел… В людскую, что ли, заглянул?.. Смешное слово — людская… В людской живут люди… слуги наши… а мы тогда кто? Степан!

молчание

Пришел к людям… Как Ельцин к шахтерам… А людей-то и нет. Куда все подевались? И как отсюда выбраться? Степан! Твою мать!

молчание

Бедно живут люди. Кресла, и то нет. Подарить им, что ли, кресло? Куплю на Новый Год кресло в людскую… Пусть посидят люди… Тогда и торшер дарить надо, около кресла ставить… Степан!!!

молчание

И кровать можно получше завести… коврик им неплохо на пол… а то стоять холодно… скверно, однако, топят у меня в подвале. Надо распорядиться, пусть топят получше, околеть недолго.

молчание

А может, это и не мой подвал? Я такого подвала у себя не помню. Два года назад я тоже нарезался и спустился в людскую… там все по-другому было… кровать вот тут стояла… а стульев не было вообще, у меня люди на табуретах сидят…

молчание

Кстати, откуда окно? В подвалах окон не бывает… А за окном что? Темно… огни какие-то… новостройки, что ли? или деревня? Какую дрянь теперь строят…

молчание

Между прочим, почему это я в кальсонах?.. а брюки где? А пиджак?.. там в карманах много чего было… Степан!!!

молчание

Я однажды кино смотрел… про то как мужик напился, а его друзья в другой город послали… в самолет посадили и послали… в другой город… он протрезвел, а не понимает, куда попал… все вокруг чужое…

молчание

Казенный дом какой-то… отель, что ли? Таких отелей-то бедных не бывает… Бордель, может… давно я в борделях не был, забыл… бедновато для борделя… а может, они меня к кому-то в гости отвезли?

молчание

К Лариске-секретарше? Потому и в кальсонах… Сюрприз… Кто же так шутит… не смешно… Или к Валентине отвезли и снаружи заперли… а сейчас Валентина придет… И позвать некого…

молчание

Может, это другой город?.. Не Москва? Или Москва? Какое-нибудь Орехово, извините, Борисово… Нет, Москва почище будет… И не так холодно… Вроде не пил… Куда ж меня завезли? Шутки, однако…

Толкает дверь, за дверью ОХРАННИК.

Ты кто такой?

молчание

Дай-ка пройти. Где тут лифт? А хозяин твой где? Где лифт, спрашиваю?

молчание

Кофе принеси, уважаемый… и хозяину скажи, что я желаю встретиться…

молчание

Пиджак, кстати, верните…

молчание

Не понимаю юмора… Под арестом я, что ли? Тогда попрошу адвоката… Слышь, я буду говорить только в присутствии адвоката…

молчание

И вообще, мне еще обвинение не предъявлено, на каком основании под стражей?..

молчание

А под залог отпустят?… Мы быстро прошение накатаем, и под залог… только уж давай по-божески… вы с залогом не наглейте… нет, я признаю, ваша взяла…

молчание

Я еще вчера понял, что Алексашенко на самый верх вышел… Мне Прохор Семенович позвонил… А я с Константином Ивановичем не успел встретиться, он на Бали улетел… вот ваши меня и съели…

молчание

Вообще, я намерен со следствием сотрудничать… буду помогать следствию… это же в моих интересах, разве не понимаю… понимаю… буду давать признательные показания…

молчание

Так меня переквалифицируют в свидетеля, или нет?… Ты не молчи, дорогой… Я тебе, может быть, тоже пригожусь… Алексашенко тоже, знаешь, не вечный… И Константин Иванович с Бали приедет… Отдохнет… И с новыми силами…

молчание

Чего молчишь? Это какой вообще город? Орехово… или Борисово?.. Изолятор какой? Или… не изолятор?!.. Или меня Алексашенко к себе привез… на дачу в Горки?.. в подвал? Что — пытать будет?…

молчание

Ты скажи, скажи… Пытать будут, да? Они что делают? Ногти рвут? А то вот у Прохор Семеныча в пенсионном фонде, там, говорят, в печку суют… Скажи, будут пытать?

ОХРАННИК. Будут.

ВЕРЗИЛОВ. Заговорил… Тебя как зовут? Мне что, знать не положено?… ну и не надо… Страшно-то как… Пытать, говоришь, будут… А что, в печку засунут?

ОХРАННИК. Да.

ВЕРЗИЛОВ. … и что, огонь разведут?

ОХРАННИК. Обязательно.

ВЕРЗИЛОВ. Господи милостивый. Боже всемогущий!

ОХРАННИК. Вот это ты зря говоришь.

ВЕРЗИЛОВ. А что ж тут сказать? Богородица- троеручица!

ОХРАННИК. Замолчи.

ВЕРЗИЛОВ. Молчу, молчу… чего ж тут скажешь… Виноват… признаю… я же не нарочно… то есть нарочно… но я не хотел… хотел, но не думал же я… а где я, уважаемый? На даче? Ты хоть намекни… Это что за дом такой?

ОХРАННИК. Ад.

ВЕРЗИЛОВ. Я не понял… где я?

ОХРАННИК. В аду.

ВЕРЗИЛОВ. Это как?

ОХРАННИК. Ад. Вечные муки.

ВЕРЗИЛОВ. В смысле ад, рай, ангелы, всякое такое?

ОХРАННИК. Ангелов тут нет. Просто ад.

ВЕРЗИЛОВ. Врешь! Это Алексашенко у себя в Горках так прикалывается? Креста на нем нет, на ироде!

ОХРАННИК. Последний раз предупреждаю: про крест не надо.

ВЕРЗИЛОВ. А что ты мне сделаешь? Если я и так в аду, хуже мне не будет…

ОХРАННИК. Это так кажется. Всегда может быть хуже.

ВЕРЗИЛОВ. Ну, а что конкретно сделаешь?… Что?… Ой, не надо… я пошутил… Бога нет… Враки поповские… Извините… Слушай, я и не думал… Серьезно, а разве ад есть?

ОХРАННИК. Ну вот он.

ВЕРЗИЛОВ. Ну, знаешь… так сразу не поверю… как это я в ад попал… между прочим, я живой еще…

ОХРАННИК. Мертвый. Вчера не дозвонился до Константина Ивановича, вышел из Дома Правительства, сел в лимузин — бац, инфаркт.

ВЕРЗИЛОВ. Ну, ничего себе. Помню, дышать стало трудно… Говорю же, не пил, тут дело серьезнее… И меня, стало быть, оперативным