вас.
Трубачева. Кажется или полюбили?
Голубь. Но это все же надо как-то проверить...
Трубачева. Проверяйте!
Голубь. Мне надо уехать, чтобы проверить, люблю я вас или нет. Или вы меня загипнотизировали, затерапевтировали...
Трубачева. Вы не голубь, вы ястреб. Коршун!
Голубь. Что вы за женщина? Кто вы такая?
Трубачева. Врач-терапевт... Доктор. И еще женщина!
Голубь. Женщина, это да. Но доктор вы странный. Хорошо. Я вам сказал. Я открылся. Я вас люблю. Я ловлю каждый взгляд ваш. А вы? Вы? Ну, что же вы молчите? Что же вы молчите?
Трубачева. Теперь я боюсь вас.
Голубь. Меня? Ха-ха... Да я... Я... Я... Я никого в жизни не обидел. Я добрый... Я скрытный, но добрый. А вы, вы... Я хочу знать в конце концов — любите ли вы меня? Любите?
Трубачева. Хорошо... Теперь я вам скажу... Я вам все скажу.
За дверью слышен голос Гаркуши: «Их нет... Скоро будут. Что ж, людям нельзя и по поселку прогуляться? Погуляйте малость и вы». Голоса затихают. Трубачева и Голубь стоят, напряженно прислушиваясь.
Голубь. Неужели я так и уеду, не услышав от вас ничего? Трубачева. На чем мы остановились? Голубь. Какая разница, на чем мы остановились? Говорите! Говорите! Трубачева. Я как пружина. Голубь. Что? При чем здесь пружина? Трубачева. Та, которую гнут. Голубь. Кто вас гнет? Трубачева. Вы. Да, вы... Полетела к лешему моя теория. Голубь. Какая еще теория? При чем здесь теория? Трубачева. Чем больше пружину гнут, тем она резче распрямляется. Я создала себе теорию, что могу жить одна. Жить сама, ни от кого не зависеть, и все отдавать другим. Голубь. Зачем отдавать другим? Трубачева. Знаете рассказ про цыгана, который лошадь к голоду приучал... Пять дней не кормил ее... Казалось, совсем приучил, а на шестой она сдохла. Голубь. При чем здесь лошадь, черт возьми, когда я стою перед вами. Трубачева. Зачем вы приехали? Голубь. Сюда же могут каждую минуту прийти! Трубачева. Нет, лучше я вам напишу. Голубь. Это нечестно! Я сказал. Вы обязаны. Трубачева. Обязана... Да, я обязана... Голубь. Ну?! Трубачева. Я люблю вас... Голубь. И я! И я! И я! Ура-а! Трубачева. Тише... Бабушка подумает, что вы идете в атаку. Голубь. А я и иду в атаку. (Направляется к Трубачевой.) Трубачева (отступая). Не подходите. Голубь. Нет-нет! (Подходит к Трубачевой.) Трубачева (заслоняется руками). Нет-нет! Не подходите!
Голубь обнимает Трубачеву. Целует. Трубачева теряет сознание.
Голубь. Что? Что с вами? Очнитесь! Да что такое? (Поднимает Трубачеву на руки, относит на диван.) Что с вами! Да что же это такое?! (Бежит к двери. Стучит.) Доктора! Доктора!
Гаркуша открывает дверь.
Гаркуша. Что ты, милый! Голубь. Доктора! Врача! Гаркуша. Да вон же она. Голубь. Ей плохо! Плохо ей! Она потеряла сознание. Что делать? Что делать? Гаркуша (подходя к Трубачевой). Голубушка, что с тобой?
Гаснет свет.
Да что с тобой? Трубачева (в темноте). Я ничего не вижу... Я ничего не вижу. Гаркуша. Замыкание, наверно. Трубачева. Мне кажется, я куда-то лечу... Лечу, лечу... И так тепло... И ангелы крыльями машут. Гаркуша. Какие ангелы, это Голубь. Трубачева. И темное небо... Космос... Звезды горят...
Возникает музыка.
И ты видишь всех наших друзей. Они очень разные люди. Но они все хотят, чтобы мы были счастливы. Ты видишь их? Голубь. Вижу. Трубачева. А вы, Пелагея Терентьевна? Гаркуша. Где ж их увидишь, когда электричество погасло. Трубачева. Да нет же, вы ошибаетесь! Солнце ярко светит. И все пришли провожать нас в полет!
В темноте закрывается занавес. На просцениуме появляются юноша и девушка. Они поют.
Открывается занавес. На том месте, где был стол, на возвышении, покрытом голубым полотнищем и засыпанном цветами, сидят Трубачева и Голубь. Она — в ярком весеннем платье, он — в светлом костюме. Юноша и девушка повторяют последнюю строфу песни.
На сцену выходят Таня и Чечик. Они кладут цветы к ногам Трубачевой и Голубя. С другой стороны появляются муж и жена Муравейко, они также кладут цветы у ног Трубачевой и Голубя. Появляется семейство Карасей. Он — с кошелкой, она — с цветами. Затем Гаркуша и Пышный с огромным пирогом. Появляются Шеремет и Тысячная. Они подходят к Трубачевой и Голубю, подносят цветы и помогают спуститься им с возвышения. Взявшись за руки, все идут к авансцене и поют.
За дверью слышен голос Гаркуши: «Их нет... Скоро будут. Что ж, людям нельзя и по поселку прогуляться? Погуляйте малость и вы». Голоса затихают. Трубачева и Голубь стоят, напряженно прислушиваясь.
Голубь. Неужели я так и уеду, не услышав от вас ничего? Трубачева. На чем мы остановились? Голубь. Какая разница, на чем мы остановились? Говорите! Говорите! Трубачева. Я как пружина. Голубь. Что? При чем здесь пружина? Трубачева. Та, которую гнут. Голубь. Кто вас гнет? Трубачева. Вы. Да, вы... Полетела к лешему моя теория. Голубь. Какая еще теория? При чем здесь теория? Трубачева. Чем больше пружину гнут, тем она резче распрямляется. Я создала себе теорию, что могу жить одна. Жить сама, ни от кого не зависеть, и все отдавать другим. Голубь. Зачем отдавать другим? Трубачева. Знаете рассказ про цыгана, который лошадь к голоду приучал... Пять дней не кормил ее... Казалось, совсем приучил, а на шестой она сдохла. Голубь. При чем здесь лошадь, черт возьми, когда я стою перед вами. Трубачева. Зачем вы приехали? Голубь. Сюда же могут каждую минуту прийти! Трубачева. Нет, лучше я вам напишу. Голубь. Это нечестно! Я сказал. Вы обязаны. Трубачева. Обязана... Да, я обязана... Голубь. Ну?! Трубачева. Я люблю вас... Голубь. И я! И я! И я! Ура-а! Трубачева. Тише... Бабушка подумает, что вы идете в атаку. Голубь. А я и иду в атаку. (Направляется к Трубачевой.) Трубачева (отступая). Не подходите. Голубь. Нет-нет! (Подходит к Трубачевой.) Трубачева (заслоняется руками). Нет-нет! Не подходите!
Голубь обнимает Трубачеву. Целует. Трубачева теряет сознание.
Голубь. Что? Что с вами? Очнитесь! Да что такое? (Поднимает Трубачеву на руки, относит на диван.) Что с вами! Да что же это такое?! (Бежит к двери. Стучит.) Доктора! Доктора!
Гаркуша открывает дверь.
Гаркуша. Что ты, милый! Голубь. Доктора! Врача! Гаркуша. Да вон же она. Голубь. Ей плохо! Плохо ей! Она потеряла сознание. Что делать? Что делать? Гаркуша (подходя к Трубачевой). Голубушка, что с тобой?
Гаснет свет.
Да что с тобой? Трубачева (в темноте). Я ничего не вижу... Я ничего не вижу. Гаркуша. Замыкание, наверно. Трубачева. Мне кажется, я куда-то лечу... Лечу, лечу... И так тепло... И ангелы крыльями машут. Гаркуша. Какие ангелы, это Голубь. Трубачева. И темное небо... Космос... Звезды горят...
Возникает музыка.
И ты видишь всех наших друзей. Они очень разные люди. Но они все хотят, чтобы мы были счастливы. Ты видишь их? Голубь. Вижу. Трубачева. А вы, Пелагея Терентьевна? Гаркуша. Где ж их увидишь, когда электричество погасло. Трубачева. Да нет же, вы ошибаетесь! Солнце ярко светит. И все пришли провожать нас в полет!
В темноте закрывается занавес. На просцениуме появляются юноша и девушка. Они поют.
Любовь и небо в звездах совместимы;
А звезды в небе — ангелы любви.
И та, что повстречается с любимым, —
Ее ты одинокой не зови.
Она идет уже другой дорогой,
Цветы в полях ей тянут лепестки;
И все ее встречают у порога,
Как крыльями, пожатьями руки.
Давайте же им счастья пожелаем,
Влюбленным всем положено оно...
Пусть все года цветущим будут маем
И небо синим флагом взметено.
Открывается занавес. На том месте, где был стол, на возвышении, покрытом голубым полотнищем и засыпанном цветами, сидят Трубачева и Голубь. Она — в ярком весеннем платье, он — в светлом костюме. Юноша и девушка повторяют последнюю строфу песни.
Давайте же им счастья пожелаем,
Влюбленным всем положено оно...
Пусть все года цветущим будут маем
И небо синим флагом взметено.
На сцену выходят Таня и Чечик. Они кладут цветы к ногам Трубачевой и Голубя. С другой стороны появляются муж и жена Муравейко, они также кладут цветы у ног Трубачевой и Голубя. Появляется семейство Карасей. Он — с кошелкой, она — с цветами. Затем Гаркуша и Пышный с огромным пирогом. Появляются Шеремет и Тысячная. Они подходят к Трубачевой и Голубю, подносят цветы и помогают спуститься им с возвышения. Взявшись за руки, все идут к авансцене и поют.
У тропки, у дороженьки
Стоит верба, качается...
И сколько здесь исхожено,
Где поле начинается.
Земля, земля-красавица;
Поля, поля зеленые...
Кто здесь кому понравится,
Те будут век влюбленные.
Пойдут они до вербочки,
К ее стволу прислонятся;
И веточками, веточкой
От холода заслонятся.
Земля, земля-красавица;
Поля, поля зеленые...
Кто здесь кому понравится,
Те будут век влюбленные.
Занавес
1970«СТРАННЫЙ ДОКТОР»
Пьеса «Странный доктор» впервые напечатана в журнале «Театр» в 1970 году, № 11. Первая постановка пьесы состоялась в Харьковском русском драматическом театре. Режиссер — А.Ненашев.