некромантом - неслыханная вещь для такого принципиального человека! - ради оживления некой скромной гоэты. Рассказы эти распустили судебные маги, принимавшие непосредственное участие в поимке метаморфа. А масла в огонь подлила обиженная на Брагоньера боевая магичка Нора. Она злилась на соэра за то, что тот отправил её целый год работать в Лицензионной конторе, в отместку намекая, что не такой уж он непробиваемый и холодный. "Я же не слепая, - хихикала Нора, - видела, как он с ума сходил. И не от чувства невыполненного долга".

   Но Брагоньер быстро пресёк подобные разговоры, недвусмысленно намекнув, что длинный язык не красит профессионального мага. Если же Нора ведёт себя, как гоэта, то ей надлежит понизить степень. Разумеется, расставаться со своей первой магичка не желала, поэтому предпочла зарыться в ненавистную бумажную работу.

   Да, говорили, что после истории с метаморфом Брагоньера видели на театральном представлении в обществе дамы - той самой гоэты, несправедливо обвинённой им в серии убийств, а потом едва не заплатившей жизнью за согласие стать приманкой для метаморфа. Но вёл он себя, как обычно, строго следуя этикету, за спутницей не ухаживал и больше с ней нигде не появлялся, так что разговоры о пробитой броне соэра постепенно затихли.

   Войдя в дом, следователь первым делом поднялся наверх, взглянуть на тело потерпевшей. Склонившись над женщиной, долго, внимательно рассматривал её и поинтересовался:

   - Здесь ничего не трогали?

   - Никак нет, господин соэр, - отрапортовал капрал.

   - Прекрасно. Имя, фамилия убитой известны?

   - У служанки нужно спросить.

   Следователь промолчал: сейчас его больше интересовала картина преступления. Странная, в духе романов.

   Врач установит время смерти, но и так видно, что женщина убита задолго до рассвета. Об этом также свидетельствовал гребень, лежавший неподалёку от руки жертвы.

   Женщина в пеньюаре - готовилась ко сну.

   Напали сзади, ухватили за горло, - едва заметные следы на шее, чуть ниже сломанных позвонков - но жертва вырвалась. Тогда преступник нанёс ряд ударов специфическим колющим предметом. Не ножом : нож входит в тело иначе, характер ран иной. Тут подойдут ножницы, стамеска, иной слесарный инструмент или даже шило.

   Следователь выпрямился, окинул взглядом помещение: существовала вероятность, что преступник не унёс орудие преступления. Он не ошибся: окровавленные ножницы, как выяснилось позже, принадлежавшие убитой, обнаружились в дальнем углу. Очевидно, откинули ногой в пылу схватки. Дознаватель бережно, через платок, поднял их и замотал специально обработанной тканью: пусть глянут судебные маги. Кстати, не мешало бы вызвать кого-то из Управления.

   Приподняв руку убитой, он осмотрел ногти и улыбнулся. Чутьё не подвело: кровь. Значит, царапалась, сопротивлялась, поэтому начальные удары неглубокие. Оставалось надеяться, что материала достаточно, чтобы определить местонахождение преступника. Шансы невелики: судебные маги не всесильны.

   А потом убийца нанёс удар чуть выше сердца. Серьёзная рана, но много крови вытечь не успело: женщине свернули шею.

   Достав пустую папку с пропечатанными листами бумаги, следователь присел за прикроватный столик и постарался зафиксировать как свои умозаключения, так и детально описать характер ранений, положение тела, обстановку спальни, перечислил все пятна, царапины и сколы на полу, ковре и туалетном столике.

   По всему выходило, что убийца - мужчина. Нет, женщинам, безусловно, свойственна жестокость, но душили сильные руки. Радует, что обошлось без магии. С обычными людьми работать легче.

   Но зачем, раздери его и выверни наружу, было устраивать спектакль с разбитым зеркалом и розовыми лепестками? Будто театральный реквизит. Следователь проверил: следы крови на осколках отсутствовали.

   Зеркало разбили камнем, который бросили тут же, на полу.

   Вздохнув и в который раз подумав, что убийцы издеваются над правосудием, портя сапоги следователям: треклятые осколки проткнули дорогую кожу, починка дорого встанет, служащий Следственного управления велел позвать горничную. С помощью неё и соседей была установлена личность убитой - ей оказалась дама полусвета, любовница виконта ли Сенваля. До этого, по слухам, она была содержанкой одного барона, от которого пару месяцев назад упорхнула под крылышко виконта. Дом покупался ещё на деньги прежнего любовника.

   - Да, симпатичная. Были бы деньги, сам не отказался, - вздохнул следователь. - Двадцать семь лет... Подымем архив, узнаем, откуда родом эта госпожа Алия Интера. Не первого сословия, это точно.

   Мотивы преступления оставались туманными. Ни драгоценности, ни деньги убитой не были похищены, если только она не хранила что-то в тайнике, или горничная не солгала. Следователь склонен был полагать, что та вполне могла оказаться пособницей преступника.

   Замок не взломан. Окно открыто, но внизу колючие кусты. Теоретически можно спрыгнуть и залезть, но как сделать это незамеченным? Разве в глухой час ночи. В любом случае, должны остаться следы. Если не затоптали.

   Следователь подошёл к окну, осмотрел подоконник, даже провёл пальцем. Улыбнулся - вроде, что-то есть, будто следы от "кошки". Но всё ещё надлежит проверить, а горничную задержать до выяснения обстоятельств.

   Что остаётся? Если не ограбление, то убийство из ревности или мести. Например, бароном. Он слыл человеком ревнивым, вполне мог вспылить, лишить жизни неверную любовницу. Особенно если его подтолкнуть неосторожным словом. Это объясняет, почему убитая сидела за туалетным столиком, когда к ней подошёл убийца. Следователь проверил: следов волока нет, жертва лишь вскочила, сделала пару шагов - и всё. Хоть её и обнаружили сидящей, но выдранные волоски, капельки крови и расстегнувшаяся, упавшая серёжка свидетельствовала о том, что изначально тело лежало на полу.

   У барона мог быть ключ, он мог беспрепятственно войти, подняться прямо в спальню... Только вызвать его на допрос непросто, придётся просить разрешение у господина Брагоньера. Но перед законом все равны.

   Опрос соседей показал, что госпожу Интеру не очень любили, особенно благочестивые матроны из старых обитательниц предместья, но при встрече здоровались. Дружбы из местных она ни с кем не заводила, предпочитая старых знакомых, с которыми частенько кутила до утра в лучших ресторанах.

   Следователь не был блюстителем строгой морали, ничего против содержанок не имел, даже жалел убитую. Такая молодая, такая красивая...

   Но неприязни к занятиям женщины мало, чтобы её убить. Да и квартал