Дмитрий Козлов Слова Великих

Коридор был мрачен, как и мысли Бори о ближайшем будущем. Он брёл по опустевшему корпусу, позволяя воображению рисовать мрачные картины грядущего. Количество хвостов в этом году было рекордным, даже в сравнении со всеми его предыдущими, весьма впечатляющими достижениями. А деньги… Чёрт возьми, он торчит здесь после занятий, пошатываясь от голода, и моет эти проклятые анатомические залы… Он пропах формальдегидом настолько, что его уже можно запихнуть в одну из этих покрытых пылью банок со всевозможными органами, стоящих в обшарпанных коридорах среди скелетов обезьян и стендов с латинскими изречениями. И за этот ежевечерний ад он получает значительно меньше, чем дворник на полставки! Лишь сдаваемая комната помогала сводить концы с концами.

Мало того, что покупка электронной книги для его бюджета стала тем же, чем айсберг для «Титаника», так ещё и дёрнула нелегкая пригласить Лену на свидание! Чёрт, да она ведь даже ходить старается подальше от тех помоек, которые они с друзьями именуют «кафе». А у него в кармане наличности в лучшем случае только на одно из этих «кафе» и хватит…

Уныло плетясь к светлому пятну выхода впереди, он едва не столкнулся с каким-то человеком. Тот, чертыхнувшись, выронил ворох бумаг.

— Ой, простите… — начал Боря, нагибаясь и шаря по полу в поисках упавших листков.

— Да ничего, ничего, — ответил ему старческий голос. — Вы не виноваты. Могли бы они, в конце концов, и оставить одну лампочку включённой. Экономия, черт бы её побрал.

Встав, Боря вытер руки о куртку и всмотрелся в лицо собеседника, но его черты утопали в тени. Приглядевшись, он увидел едва заметно белеющий в темноте листок, наполовину приклеенный к стене.

— Я здесь вешал объявления… — начал незнакомец, а затем, помолчав, протянул один из листков Боре. — Вот, возьмите. Почитаете на досуге.

— Спасибо, — ответил Боря, направляясь к выходу и машинально запихивая листик в карман. «Должно быть, реклама или продажа учебников», — пронеслась в голове вялая мысль. Спустя мгновение он уже забыл о листке.

Плакат, висевший на стене грохочущего в тоннеле вагона, врал. Под изображением чашки с горячим чаем помещались слова: «Есть вещи, которые стоят того, чтобы им хранили верность. Например, чай». И подпись: Джон Голсуорси. Это изречение являлось совершеннейшей ложью. На самом деле Голсуорси говорил о кофе. Можно провести кого угодно в наш век безграмотности, думал Боря, но не человека, не расстающегося со сборниками цитат и афоризмов. Цитаты были единственным чтивом, приходившимся ему по душе. В них хранилась мудрость хороших мыслей. А хорошие мысли и других невольно заставляют выдумывать хорошие мысли, как говорил Белинский. Боря подумал о том, не достать ли из рюкзака книгу, чтобы попытаться хоть немного залатать бреши в его знаниях о патологической физиологии, но, покосившись на двоих явно нетрезвых пассажиров уголовной наружности, оставил эту идею. Кроме них в вагоне никого не было, а книга была электронной. Дорогая игрушка, стоившая ему огромной суммы, могла привлечь внимание этих громил, а идти на риск ради чтения унылого учебника он был не готов. Жаль, что он забыл записать вместе с учебниками несколько цитатников. Следует тренировать память. Вспомнились слова Мирабо: «Верная и деятельная память удваивает жизнь».

Рука вдруг нащупала в кармане скомканный листок. Хоть что-нибудь почитаю, подумал Боря, извлекая наружу бумажку. Текст оказался следующим:

«Внимание!

Приглашаются добровольцы для участия в эксперименте. Эксперимент гарантировано не несёт угрозы здоровью и психике участников. Участникам полагается материальное вознаграждение. Записаться и узнать подробности можно в аудитории № 21 в 19.00 24-го ноября».

Взгляд Бори вновь и вновь скользил по словам «материальное вознаграждение». Конечно, речь наверняка о сущих грошах, а «эксперимент» на самом деле является соцопросом какой-нибудь табачной компании, но в его положении годились любые источники дохода. 24-е ноября. Боря посмотрел на свои древние часы «Ракета» с указателем даты. Через два дня. Что ж, пожалуй, следует попробовать принести пользу себе и науке. К тому же, эксперимент может оказаться действительно интересным, а наука, как говорил Лев Арцимович, это лучший способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт.

— Прошу вас, садитесь по одному за стол! — прокряхтел старичок, в котором Боря сразу узнал расклейщика, повстречавшегося ему вечером пару дней назад. «Расклейщик» оказался академиком и в прошлом, по слухам, являлся одним из видных учёных в области радиофизики, творцом проектов каких-то радиолокационных установок для армии и чуть ли не психотропного оружия.

Впрочем, сам старик, в отличие от многих своих коллег, забытым, по всей видимости, отнюдь не являлся. И дело было не только в совершенно баснословном «материальном вознаграждении» в несколько сотен долларов, причитавшемся ему и тридцати другим участникам. Солидности старику, возившемуся с каким-то устройством, похожим на гибрид древнего телевизора и кухонного комбайна, придавали несколько молчаливых людей в костюмах. Их лица, походка, даже их взгляды — всё было совершенно неприметным и незапоминающимся. Один из них, более других напоминавший карикатуру на агента какой-то жутко секретной спецслужбы, поднялся и подошел к лекторской кафедре.

— Уважаемые господа! — начал он, и на лице, будто вылепленном для конкурса скульптур «Заурядный обыватель», расцвела столь же нейтральная и бесцветная улыбка. Агент, как мысленно окрестил его Боря, говорил без акцента, и всё же Боре показалось, что русский для него не родной язык. — Пока Виктор Авдеевич настраивает технику, я попрошу вас ответить на несколько вопросов.

«Да на здоровье», — думал Боря, наблюдая за Агентом, раздающим анкеты. За такие деньги он будет сидеть здесь весь день и отвечать на вопросы даже самого личного характера. Чёрт, он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Но две сотенных банкноты в кармане явственно подтверждали, что всё это не розыгрыш.

Когда анкета оказалась перед ним, он с удивлением обнаружил перед собой банальный набор вопросов, встречающихся в любом заполняемом документе практически во всех организациях. ФИО, возраст, место рождения… Работа, образование, семейное положение… И обязательный идиотский вопрос «Социальное происхождение», с вариантами ответа «из рабочих, из служащих», на который все всегда отвечали «из служащих», а Борю вечно подмывало написать что-нибудь вроде «из дворянства».

Заполнив анкету, Боря оторвал взгляд от