улыбнулся:
— Мне все известно. Вы — сторонник прямых действий и в этом качестве превосходите всех, кто на меня работает. Я бы насторожился, если бы моя психоинженерия не вызвала у вас подозрений. — Он повернулся к Гидеону. — Наш мистер Кру наделен уникальными способностями. И действует в самой раскрепощающей психологической обстановке, какую только можно создать: он знает, когда и как умрет. Понимание, какое это дарует могущество, было у американских индейцев. Величайшее прозрение для их воина — увидеть собственную смерть.
Гидеон заерзал в кресле. Он не был уверен, что Глинн останется таким же самодовольным, когда узнает, чем в действительности закончилась операция.
Серый глаз уставился на него не мигая. Искривленная рука ладонью кверху потянулась из инвалидного кресла над столом.
— Проводок, доктор Кру.
«Вот оно», — подумал Гидеон.
— У меня его нет.
В комнате повисла густая, осязаемая тишина. Никто не спешил ее нарушить.
— Почему? — спросил наконец Глинн.
— Я отдал его последователям Фалуньгун. Вместе с цифрами. Я завершил миссию, порученную By. Скоро эта технология станет доступной всему миру — бесплатно.
С лица Глинна сползла самодовольная маска, ее сменило нечто нечитаемое, какая-то сильная эмоция.
— Боюсь, наш клиент будет крайне недоволен.
— Я сделал это потому, что…
Но Глинн не дал Гидеону договорить. Загадочное выражение исчезло, опять сменившись легкой улыбкой.
— Лучше не продолжайте. Я прекрасно знаю, почему вы так поступили.
Гарса не смог долго молчать.
— Самая высокая вероятность успеха! — взорвался он. — Это тоже было в вашей компьютерной программе? Я с самого начала твердил, что этому типу нельзя доверять. Что мы теперь скажем клиенту?
Глинн молча переводил взгляд с одного на другого. Выражение его лица нельзя было назвать очень уж огорченным.
Не выдержав затянувшегося молчания, Гидеон поднялся.
— Если мы закончили, я вернусь в Нью-Мексико и неделю буду отсыпаться. А после — на рыбалку.
Глинн немного поворочался в своем инвалидном кресле, вздохнул. Из-под одеяла, накрывающего его колени, снова высунулась скрюченная рука. Пальцы сжимали коричневый бумажный конверт.
— Это ваш гонорар.
— После того, что натворил, я не ждал оплаты, — неуверенно произнес Гидеон.
— Исходя из сказанного вами наша структура оплаты меняется. — Глинн открыл конверт и отсчитал несколько перехваченных лентой пачек сотенных бумажек. — Это половина от ста тысяч долларов.
Гидеон взял деньги с мыслью, что это все же лучше, чем ничего.
Но Глинн опять его удивил.
— А это остальное, — произнес он и отдал Гидеону другую половину. — Правда, не как плата за оказанные услуги, а скорее как аванс.
Гидеон рассовал пачки денег по карманам, после чего признался:
— Не понимаю.
— Я подумал, что перед отъездом вам захочется заглянуть к одному вашему старому другу, он сейчас как раз в городе.
— Спасибо, но в горной речке Чихуахуэнос меня заждалась форель-головорез.
— А я так надеялся, что вы выкроите время для встречи с другом!
— У меня нет друзей, — сухо отчеканил Гидеон. — А если бы и были, то вряд ли мне захотелось бы к ним заглядывать прямо сейчас. Как вы верно заметили, я живу на заемное время.
— Его зовут Рид Чолкер. Кажется, вы с ним работали?
— В одной технической зоне — это не то же самое, что работать вместе. Я не видел его в Лос-Аламосе уже несколько месяцев.
— Вот теперь и увидитесь. Власти надеются, что вы сможете с ним поболтать.
— Власти? Поболтать? Что за чертовщина?
— В данный момент Чолкер захватил заложника. То есть заложников, четырех человек. Целую семью в Квинсе. Держит их на мушке.
У Гидеона упало сердце.
— Боже! Вы уверены, что это Чолкер? Тот, кого я знал по Лос-Аламосу, — типичный тамошний трудоголик, простой и прямой, как стрела, такой мухи не обидит!
— А теперь разбушевался. Настоящий параноик! Вы здесь единственный, с кем он знаком. Полиция надеется, что вы сумеете его успокоить и уговорите отпустить заложников.
Гидеон угрюмо молчал.
— Мне очень жаль, доктор Кру, но, похоже, ваша форель-головорез на сей раз выживет. А нам надо торопиться. Захваченная семья не может ждать.