носилки с Османовым и понесли к реке. Третий остался, чтобы помочь приготовить носилки для Абдуллаева.

Через сорок минут в пойме реки приземлился вертолет. Первыми из него выскочили врач и медсестра и сразу же принялись обрабатывать раны — сначала у Абдуллаева, затем у Османова.

Капитан Меркульев доложил прибывшим на вертолете генералу Протасову и полковнику Котову:

— Неизвестный, предположительно горный амир Хасан, обезврежен.

— Не амир, а уголовник, находящийся в федеральном розыске, — поправил его Протасов. — Всю нечисть с бандитскими наклонностями собрал так называемый джихад. А разные спецслужбы через всяких Соросов оплачивают их мерзкие преступления.

Немного успокоившись, попросил Меркульева:

— Ну, а теперь расскажи, что здесь произошло?

— Улизнуть хотел бандюга. Тайный ход был прорыт прямо из дома к склону горы. Османов с Абдуллаевым засекли его и пошли по следу. Меня с Бабиковым и Александровичем вела застава. Османов и Абдуллаев вступили с ним в перестрелку.

Крепко зацепили бандюгу, вот мы его, истекающего кровью, и взяли.

— Ничего себе — истекающего? — забыв о субординации, воскликнул стоявший рядом Бабиков. — Батя меня от смерти спас, выбил у бандюги автомат из рук.

— Неисправим ты, Пров Дмитриевич. Послушаешь тебя — ты вроде бы в горы только на прогулки ходишь и пустяшными делами занимаешься, — махнул рукой генерал и направился к раненым.

— Ну, как дела, герои?

— Какие мы герои? — с трудом ответил Османов. — Переиграл он нас.

— Как это — переиграл. Победа — за вами!

— Не утешайте, товарищ генерал. Если бы не Абдуллаев, добил бы он нас. Но достал его Абдуллаев, молодец.

— Если подтвердится, что именно Хасана он подстрелил, на Героя представлю. Все, кто его задерживал, будут награждены.

— Спасибо, конечно, за высокую оценку. У меня в госпитале будет много времени. Подумаю, как улучшить нашу боевую выучку. Чтобы в горах не уступать бандитам.

— Выходит, не бросишь пограничную службу?

— Я же — строитель. На гражданке от меня больше пользы.

— Ну, а если прапорщиком — останешься?

— Надо подумать, товарищ генерал.

— Выздоравливайте, сынки. Мы будем вас ждать.

Раненых занесли в вертолет. Потом погрузили завернутого в брезент мертвого Хасана. Генерал подозвал командира экипажа:

— Передашь, что на борту тяжело раненные пограничники и убитый бандит. Пусть встречают из госпиталя. А убитого передашь криминалистам на опознание.

— Без вас? — уточнил командир вертолета.

— Я остаюсь, — ответил генерал и повернулся к Меркульеву: — Хочу пройти по пути, который вы преодолели, преследуя Хасана. И низко поклониться всем, кто помогал нам, рискуя жизнью. А заодно — посмотреть в глаза убийце и насильнику в овечьей шкуре общественного деятеля. Уверен, с ним еще хлопот не оберемся. Чует мое сердце, что так называемые борцы за права человека на Западе, да и наши подпевалы, большой шум поднимут.

— Доказательств его криминальных действий, как я успел понять, более чем достаточно, — произнес полковник Котов. — Да и улик неоспоримых — выше крыши.

— Я тоже рассчитываю, что мы предъявим ему обвинения не как миссионеру, а как террористу-уголовнику.

Начали вращаться лопасти, заглушая разговор, и они замолчали. Когда же вертолет, наконец, оторвался от земли и стал удаляться, Протасов обратился к Меркульеву:

— Я от твоего отца письмо получил. Напоминает мне о моем обещании пригласить ветеранов на границу. Как думаешь, теперь у нас хоть на время тише станет?

— Думаю, что да. Самое время собрать ветеранов.

— Как вернусь в управление, сразу же этим займусь. Ну, а пока — пошли. По вашим следам.