Туристы с визгом и криками скатились с лестницы и отхлынули от двери. Я, заметив кривую ухмылку Мейсон, убрал руку с дубинки, которая висела у меня на поясе. Ну да. А что я такого сделал? В конце концов, нас еще на полицейских курсах учили, что оружие всегда должно быть под рукой! Мысленно повторив все это самому себе, я, однако, зеленым необстрелянным юнцом чувствовать себя не перестал. И только не говорите мне, что так оно и есть!

Рев больше не повторился, но рисковать зря, похоже, никто не собирался. Расплатившись за свой обед, туристы один за другим покинули бар.

— Сколько раз им нужно говорить: не снимать со вспышкой! — вздохнула квартеронка, положив на наш стол счет за гамбургеры и пиво. Мейсон расплатилась, но вставать не спешила, вновь приложившись к своей кружке. Я тоже сидел: если старший по званию считает, что ближе к закату туристов на пляже уже нет, а значит, и береговой охране там делать тоже нечего, то не мне, вчерашнему курсанту, ему возражать!

В баре теперь кроме нас и официантки никого не было. Впрочем, тишина длилась недолго. Входная дверь, скрипнув петлями, вновь отворилась, и на пороге появился очередной посетитель. Мальчишка, лет семнадцати на вид, как-то не слишком уверено огляделся по сторонам и направился прямиком к барной стойке. За неделю в Ничбэе я на таких, как он, уже успел насмотреться. Впрочем, и в других пляжных поселках подобные «аборигены» тоже не были редкостью. Мальчишка был тощим, в одежде явно с чужого плеча: рваных на коленях, линялых джинсах и неопределенного цвета футболке. Его светлая от рождения кожа загорела до черноты, а высветленные солнцем давно не стриженые волосы торчали вихрами в разные стороны.

— Можно мне пива? — остановившись возле барной стойки, попросил мальчишка у квартеронки. Я, продолжая искоса наблюдать за ним, подумал, что на месте официантки прежде, чем выполнять заказ, поинтересовался бы, а есть ли у «клиента» деньги.

— Расплатиться найдется чем? — словно прочитав мои мысли, ответила та. Мальчишка замялся и вновь неуверенно оглянулся по сторонам, словно ожидая от кого-то помощи. Если от нас с Мейсон, то уж точно зря!

— Я могу поработать! — вдруг с таким лицом, будто только что принял очень серьезное решение, выдал «посетитель». — Со столов убрать и пол подмести!

Мейсон, также внимательно наблюдавшая за разворачивающейся перед нами сценой, насмешливо фыркнула, но квартеронка лишь окинула мальчишку внимательным взглядом с ног до головы, а потом кивнула.

— Щетка в углу в подсобке, тряпки на полке там же, — сообщила она новому работнику и добавила. — И я еще посмотрю, заслужишь ли ты пива!

Оглядев бар, я заметил, что после визита туристов здесь на самом деле не помешало бы хорошенько убраться перед тем, как после заката хлынут посетители из местных. Мальчишка на минуту скрылся в подсобке (дверь в нее была позади барной стойки, рядом с лестницей в «логово медведя») и появился с видавшей виды щеткой на длинной потемневшей палке. Прикинув фронт работы, он начал мести с дальнего угла, ловко закинув стулья на столы. Квартеронка с минуту понаблюдала за ним, а потом вновь подошла к нам.

— Смотри, ты его потом не прогонишь! — в полголоса, так, чтобы мальчишка не слышал, произнесла Мейсон. За неделю нашего знакомства я уже знал этот ее тон: когда она так говорила, совершенно невозможно было понять, серьезна она или шутит. — Я думаю, Уликавиш доволен не будет, что ты в его бар без него работников нанимаешь!

Имя Уликавиш я уже слышал. Так звали владельца бара «У старого медведя». Он был индейцем, и имя его, насколько я мог понять, означало что-то вроде: старший из рода кавишей. Когда я на прошлой неделе в обед заходил сюда, увидеть мне его так и не удалось. Говорили, что он работает только по ночам, а днем в баре заправляет его помощница — квартеронка. По побережью о старом индейце ходили всевозможные слухи, и теперь я с любопытством ждал продолжения разговора между официанткой и Мейсон.

— Знаешь, что я тебе скажу, сержант? — квартеронка скрестила руки на груди поверх фартука. — Уликавиш по ночам здесь, может, и один неплохо управляется, а мне днем точно бы помощник не помешал!

Я оглянулся на мальчишку. Он мел пол и не смотрел на нас. Но мне показалось, что не смотрел в нашу сторону он как-то уж очень старательно!

Официантка убрала со стола тарелки и пустые бокалы. Я потянулся за своей фуражкой, собираясь уходить, но Мейсон остановила меня:

— Еще посидим! Закат уже скоро.

— И что? — не понял я. Смена в береговой охране длилась ровно сутки, а значит, нам еще работать до следующего утра. Сержант в своей обычной манере криво усмехнулась:

— Уликавиш появится! — больше она ничего не добавила.

Окна в баре были закрыты ставнями, и, сколько нам ждать захода солнца, я бы не взялся точно определить, но спорить со старшим по званию мне опять же было не с руки. На втором этаже бара снова грохнуло что-то большое и тяжелое. Я вцепился в край стола, борясь с желанием положить руку на дубинку, и стал ждать очередного рева медведя, похоже, так и не уснувшего после «визита» туристов. Внезапно дверь с лестницы резко распахнулась! Я мысленно выругался, мгновенно понимая, что зверю, очевидно, каким-то образом удалось выбраться из его клетки, и он сейчас будет здесь!.. Но вместо этого на пороге вдруг показался человек.

Хм, человек…

Сказать, что я никогда не видел мужчину огромнее, значит, не сказать ничего! Ростом он был футов семь, и раза в два шире меня в плечах. Иссиня-черные без какого-либо намека на седину, на вид жесткие, словно проволока, волосы доходили ему до середины лопаток и на концах были заплетены в несколько косичек. Одежда мужчины состояла из кожаных штанов и домотканой, украшенной множеством каких-то оберегов, безрукавки. Но на все это я обратил внимание лишь позже, а в первое мгновение увидел лишь многочисленные шрамы, покрывавшие смуглую красноватую кожу на груди, руках и лице мужчины. Три особенно глубоких, шедших параллельными бугристыми дорожками, обвивали его правое предплечье, а еще один рассекал левую бровь и тянулся через всю щеку к подбородку.

Мне не нужно было гадать — я уже понял, что наконец-то встретился с хозяином бара «У старого медведя»!

Уликавиш, заметив Мейсон, приветственно кивнул ей и уже собирался подойти к нашему столику, но в этот момент позади него мальчишка, напросившийся подработать, задел плечом стул, и тот с громким стуком рухнул на пол. Хозяин «Медведя» обернулся на грохот, и двигался он в этот момент почти так же, как и тот огромный лесной хищник, в честь которого он назвал свое заведение! Мальчишка с грехом пополам поднял стул и встал возле