- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Аркадий Гайдар Рассказы
Патроны
При отступлении испуганные лошади опрокинули в придорожную канаву разбитый ящик с патронами. В спешке никто их не подобрал. И только через неделю, срезая для козы траву, наткнулся на них Гришка. Он вытряхнул козий корм. Навалил в сумку много патронных пачек, принес домой и похвалился: — Вот, мама! Нашел! Блестящие, новенькие. Я сейчас побегу, принесу еще кучу. Но мать быстро закрыла огонь в печке и на Гришку закричала: — Умный ты, Гришка, или полоумный? Тащи сейчас же этот страх и утопи в пруду или в речке. Быстро, или я деда позову! Вздохнул Гришка: как тут будешь спорить? Взвалил сумку на плечо и понес из хаты. Но патроны в речку не кинул. Оставил себе три пачки, остальные свалил в кустах, за огородом, накрыл соломой и засыпал сухими листьями.
Утром дед Семен вошел в хату, бросил топор, сел на лавку, распахнул окно, закурил, задымил и сказал: — Беда, Ганна! Сдается мне, что либо махновцы, либо казаки опять близко. Стою я у колодца и слышу, как за речкой громко да тяжко бомба раза два на лугах грохнула. Тогда мать кинулась в чулан, проворно собрала одежду, что получше: платок с бахромой, платье, серые дедовы шаровары, розовую Гришкину рубаху. Связала все в узел и спрятала в хлеве, под сухим свиным корытом. Но махновцы были тут ни при чем. Вернулся Гришка с речки только к вечеру. Принес он одного карасика, двух ершей да плотичку. Хмуро повесил эту рыбу на гвоздь, чтобы не сожрала кошка, и, не похвалившись уловом и даже не спросив обедать, боком-боком направился было спать на сеновал к деду. Но мать сразу заметила, что рука у него обмотана тряпкой, глаза виноватые, а лицо унылое. И в тревоге спросила: — Это что у тебя с рукой, Гришка? Опять патроны? — Нет, у костра обжег, когда пек картошку. Ты мне смажь да завяжи покрепче, мама. Тогда мать уверенно сказала: — Ой, врешь, Гришка! Но руку ему салом смазала, приложила свежий лопух и чистым лоскутом завязала. Потом она вышла и села у крылечка. Большая кругом лежала земля. Большая ходила по дорогам война. Вот тут-то, на войне, и стояла серая с белой трубой хата, где жила мать и ее сын Гришка.
На другой вечер пронесся по улице топот, стук и гром. Просунулась в дверь винтовка, за ней бородатый казак. Стукнул он прикладом об пол и приказал: — А подать сюда хорошей еды и самого холодного молока крынку! Испугался Гришка, вынул патрон из кармана и незаметно кинул его за окошко. Да вот беда! Упал патрон прямо другому казаку под ноги. Поднял казак патрон, отнес в хату и показал его старшо́му. Отодвинул пустую крынку старшой. Расстегнул ворот, распустил пояс и объявил: — Не иначе, как здесь оружейный склад. Обыщите вы все сараи и погреба, да и сундуки тоже. А кто тут есть в доме хозяин — посадите его под замок в амбар. И посадили старого деда Семена в амбар. Вышла во двор Гришкина мать, заплакала, заругала Гришку: — Чтоб ты пропал со своими патронами! Беги, расскажи про беду дяде Егору. — Плохи дела! — сказал Гришке дядя Егор. — Надо выручать старика, а как — не знаю. Пойди узнай, много ли казаков и думают ли они остановиться на ночевку, а я подожду тебя у речки. Пошел Гришка считать казаков. Но казаки не стоят на месте, а взад-вперед по селу шмыгают. И очень просто одного казака за двоих сосчитать можно. И стал тогда Гришка считать по дворам казачьих коней. Насчитал двадцать три, хотел бежать к дяде Егору — вдруг за кустами раздался выстрел. Тут выбегает казак, ведет под уздцы коня и кричит: — Сюда, сюда! Здесь красные близко. — Что ты городишь, баранья голова? — спросил старшой. — Это наш конь. — Нет, это их конь, — отвечал казак. — Сейчас я сбил с этого коня одного партизана. Пока они дивились, выбегает еще казак — сапоги в руках, волосы мокрые — и давай ругаться: — Ах, такие-сякие, кто моего жеребца увел? — Да разве же это твой? — А то чей же? Или у вас глаза ослепли? Собрались тогда все казаки в кучу и стали разбирать: как же оно такое вышло?
А вышло вот как. Привязал казак коня, а сам кустами по круче полез к речке купаться. А в кустах дядя Егор сидел и ждал Гришку. Увидел Егор коня без хозяина: «Дай, — думает, — вскочу и помчусь за помощью в лес, к партизанам». Только вскочил на коня, вдруг — хлоп! — ударил сбоку выстрел. Слетел под обрыв дядя Егор и задал скорей ходу назад, в деревню. Пуля только ремень порвала. Пробрался дядя Егор к амбару и слышит, как дед Семен через стену часового ругает. И так он его стыдит — и жуликом зовет, и разбойником бранит. Рассердился часовой, прислонил винтовку к стене, а сам по лестнице забрался к чердаку и давай тоже деда ругать через окошко. Вылез тогда дядя Егор, открыл затвор и все пять патронов из казачьей винтовки вынул. «Сейчас, — думает он, — ты слезешь, и я тебя из-за угла тихо возьму, голубчика». И только отпрыгнул дядя Егор за угол, как опять наткнулся на другого казака. — Ты что здесь прыгаешь? — спросил казак. — Или ты не знаешь приказа по домам сидеть, а по задворкам не шляться? Отвел он Егора к старшому, и тот приказал: — А заприте этого прыгуна к старику в соседи. Заперли и дядю Егора в амбар.
Не нашел Гришка Егора у речки. Когда вернулся, уже совсем темнело. — Чтоб ты провалился со своими патронами! — еще горше заплакала мать. — Посадили теперь под замок и дядю Егора. И стало тогда Гришке так жалко деда Семена и дядю Егора, что потекли по его щекам сначала две слезы, потом еще четыре. Но вздохнул он, перестал плакать и молча скрылся. Подполз он от огорода к амбару. Лежит в крапиве и тихонько шепчет. — Дядя Егор, дед Семен! Вы разгребайте руками под бревнами дыру, а я отсюда лопатой копать буду. Но казак, что за плетнем дверь караулил, уши, как волк, расставил и шум услышал. — Стой! — крикнул он. — Кто идет? Гришка — бежать. Хлопнул часовой раз, хлопнул курком два, а выстрела-то и нету. Прибежал старшой и стал ругаться: — Ты зачем, баранья голова, на посту с незаряженной винтовкой ходишь? — Неправда! — заорал казак, — Только что заложил я в коробку четыре патрона, пятый загнал в ствол и свернул предохранитель. Вот она, в ногах лежит, от патронов пустая обойма. Поднял старшой обойму. Подошли тут еще казаки, сбились кучей и стали думать: «Как же оно так вышло?»
Сидела мать у окна и горько плакала. Вдруг просунулась в окно, вся в репьях, лохматая Гришкина голова. — Ты откуда? — воскликнула мать. — Дай спички! — Зачем? — Дай! — настойчиво повторил Гришка
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »