обогащающей его взаимопроникновениями. Сам я похвастать таким чутьем не могу, как мне кажется, а потому был вынужден в этом вопросе навязывать читателю определенное субъективное мнение, поскольку обойти его совсем, как я обошел вопрос о художественной и идеологической ценности перевода, я все же не мог. Здесь мне пришлось пойти на некоторый ненаучный волюнтаризм, но обходного пути не было. Там, где без перевода имени собственного обойтись было нельзя, я воспользовался Сводной Таблицей переводов имен собственных, позаимствованной мной у г-жи Н.Г.Семеновой, откуда выбрал варианты, показавшиеся мне наиболее удачными (или наименее неудачными). Личное мнение мое, нашедшее, может быть, до определенной незначительной степени отражение в переводе, заключается в том, что Кистямуровский вариант в плане вышесказанного является наилучшим, хотя в плане корректности и мало приемлем. Как я уже говорил, мне гораздо важнее создать возможно более корректный и удобочитаемый текст, «живой и полный сил», нежели проявить свою индивидуальность в создании собственных, «альтернативных» вариантов.

Далее следуют примечания, призванные помочь читателю ориентироваться в издании.

HTML версия

В тексте в фигурные скобки заключены и выделены {фрагменты оригинала и имена собственные в авторском написании}. В двойные угловые кавычки заключены <<цитаты из Дж.Р.Р.Толкиена>> в тексте К.Толкиена. В прямые скобки заключены [комментарии К.Толкиена] в тексте Дж.Р.Р.Толкиена.

Примечания К.Толкиена в основном тексте главы выполнены им в виде сносок в конце главы. В приложениях к главам примечания сделаны в виде постраничных сносок; в данной версии они вынесены в отдельный фрэйм. В тексте ссылки на эти примечания отмечены арабскими цифрами.

Желаю вам приятно и полезно провести время, читая мой перевод. Я посвящаю свой труд обеим фратриям Маленького, Но Очень Гордого Племени, из которого сам я родом. Заслугу, созданную текстом, посвящаю благу всех живых существ.

Степан М. Печкин

Лето 1996 – Лето-осень 2000

Санкт-Петербург – Иерусалим

Введение

Проблемы, встающие перед тем, кто несет ответственность за работы покойного автора, разрешить нелегко. Иные в таком положении могут предпочесть не публиковать никаких материалов за исключением лишь тех работ, которые на момент смерти автора были полностью завершены. В случае с неопубликованными сочинениями Дж.Р.Р.Толкиена эта политика может на первый взгляд показаться верной; поскольку сам он, в высшей степени критичный и пунктуальный в своих работах, не допускал и мысли о том, чтобы выпустить в свет даже много более завершенные повествования без значительной обработки.

С другой стороны, природа и масштаб фантазии этого автора, как мне кажется, ставят даже отброшенные им повести в особое положение. Для меня не стояло вопроса, оставлять ли в безвестности «Сильмариллион», несмотря на его беспорядочное состояние и известные, хотя и не исполненные, намерения отца переделать его; однако, в данном случае после долгих размышлений я решил представить это произведение не в форме исторического труда – собрания разнородных текстов, перемежающихся комментариями – а как законченное целое. В этой же книге повествования основываются на совершенно другом принципе: вместе взятые, они не представляют собой целого, и книга эта – не более, чем собрание работ о Нýменóре и Средиземье, различных по форме, цели, законченности и дате написания, а равно и по моему обращению с ними. Но доводы в пользу публикации этих работ по своей природе не столь отличны – хотя, может быть, и менее убедительны – от тех, которыми я оправдываю публикацию «Сильмариллиона». Тот, кто не прошел мимо образов Мелькора и Унголианты, глядящих с вершины Хьярментира на <<луга и поля Яванны, золотящиеся высокими хлебами богов>>; теней воинства Финголфина, отброшенных на Запад первым восходом Луны; Берена, в волчьем обличье рыскающего под троном Моргота; или света Сильмарилла, явившегося внезапно во тьме Нелдоретского Леса – тот, я уверен, найдет, что все несовершенства формы этих сказаний с избытком перевешивает голос Гэндальфа – слышимый теперь в последний раз – который дразнит величавого Сарумана на собрании Белого Совета в году 2851-ом или рассказывает по окончании Войны Кольца в Минасе Тирит о том, как вышло, что Гэндальф отправил гномов на пирушку в Торбу-на-Круче; восстающий из моря у Виньямара Ульмо Владыка Вод; Маблунг Дориатский, притаившийся, <<словно полевая мышь>>, в руинах Нарготрондского моста; и гибель Исилдура, выбравшегося на илистый берег Андуина.

Многие фрагменты этого собрания – это развитие линий и тем, описанных или упомянутых кратко в других местах; и надо сразу сказать, что многое в этой книге будет сочтено не заслуживающим внимания теми из читателей «Властелина Колец», которые, считая историческое сложение Средиземья элементом сопутствующим, а не самоценным, обстоятельством действия, а не его целью, не испытывают большого желания исследовать его далее ради него самого, которые не стремятся узнать, как были организованы Всадники Роханской Марки, и охотно оставят Диких Людей Дрýаданского леса там же, где встретили их. Отец наверняка не счел бы их неправыми. В письме, написанном в марте 1955 года, перед публикацией третьего тома «Властелина Колец», он писал:

<<Я уже жалею, что пообещал эти приложения! Ибо мне кажется, что их появление в усеченном и сжатом виде не удовлетворит никого – во всяком случае, не меня; и уж точно – не авторов (того невероятного количества) писем, которые я получаю; не людей, которым это нравится – а таких поразительно много; тогда как те, кому книга эта нравится лишь как «героический роман», и те, кто считает «туманные дали» лишь эффектным литературным приемом, пренебрегут этими приложениями, и очень правильно сделают.

Сейчас я не вполне уверен, что тенденция относиться ко всему этому как к огромной игре, так уж хороша – уж точно не для меня, ибо я считаю, что все это слишком фатально. То, что такое множество людей ищет чистой «информации» или «знания», как я полагаю, вызвано действием, которое оказывает история, когда она основывается на тщательно проработанных и подробных трудах в области географии, хронологии и языка.>>

В письме, написанном годом позже, отец пишет:

<<...в то время, как многие, подобно вам, требуют карты, другие желают вместо названий геологические данные; многие хотят заполучить эльфийские грамматики, фонологии и уточнения; иные спрашивают о стихотворных размерах и просодиях...