который так меня потряс когда-то. Хорошо бы ее с собой забрать. Но ведь засмеют ее, если будет одетая купаться, а если раздетая — еще больше. Да и не захочет она. Что она будет там делать? Записки я эти спрячу здесь в нескольких местах, постараюсь, чтобы попозже нашли. Конечно, все это вряд ли повторится. Официальные посты — это хорошо, но титул «рука ее величества» значил в этом мире еще больше. Он позволял мне делать так же много, как должность начальника спецслужб — много знать.
Я только что вернулся от Р. и кончаю свои записи. О ее судьбе подумать страшно. Я попытался спросить ее, не хотела бы она совершить «путешествие»… в один конец. Она довольно долго — с минуту — думала. Видимо, она что-то поняла. Или все.
Отказалась и сказала: «Один экземпляр твоих записок (значит — подумал я — у нее тоже своя служба информации!) возьми с собой в этой шкатулке». И протянула ее мне. «И еще тебе на память о нас — эти два камешка». Сняла серьги и выдрала из них ножничками два камешка. Когда я выходил, она спокойно могла меня ликвидировать — вдоль потолка шли амбразуры, а за ними стрелки ее охраны, тупые, как роботы, выдрессированные мною на беспрекословное ей повиновение. Но она не сделала этого, а я об амбразурах вспомнил только теперь, через пять минут. Надо спешить. Я слышу потрескивание разрядов — это поднимают напряженность поля для трансхронального прокола. У меня меньше минуты. Надо крепко держать шкатулку, иначе при рывке…