экзаменом даже, а собеседованием они остались лишь вдвоем с Витькой Купцовым, парнем из соседнего 3-го "А". Это неделю назад, перед психологическими тестами, когда их, кандидатов, собралось со всего города семеро, когда всюду только и разговоров было, что вот-де заключительные испытания, что со дня на день будет определен достойнейший для полета к Волопасу, что впервые так далеко полетит десятилетний мальчик, что событие историческое, что это что-то неслыханное, что родители разделились во мнениях... Вот тогда, да, порой делалось не по себе...

Но победили они с Витькой Купцовым, и после психологического тестирования Сережа услышал в коридоре, как директор лицея Андрей Генрихович, моложавый и очень сдержанный, сказал кому-то из гостей с нескрываемой гордостью:

- Наши это наши... Да-а... Не отнять...

И потер ладонью о ладонь, смущаясь, что не углядел проходивших мимо героев - Сережу и Витьку...

Из них двоих Сережа был более достойным, о чем прежде всего говорило сравнение сумм набранных ими баллов - шестьдесят пять Сергея против пятидесяти двух купцовских.

И не то чтобы Сережа задирал нос, нет. Просто объективно он был готов лучше - особенно в знаниях образования и строения звезд, шаровых звездных скоплений, звездных ассоциаций и минералов. Это признавал и Витька.

Так что сегодняшнее собеседование было больше формальным, чем истинно состязательным. Венцом его было вручение специального билета, очень красивого, особо исполненного в печати - "Земля - Волопас".

Обладателю билета оставалось только заполнить три пустых графы своим именем, фамилией и росписью.

Однако Сережа никак не мог объяснить себе, почему ему нынче так скверно спалось и что заставило подняться ни свет ни заря и отказаться, вернее, начисто забыть об утренней пробежке...

Еще дома, когда бабушка принялась готовить кашу, а он пошел умываться, ему вдруг захотелось куда-то уйти, никого не видеть и ничего не слышать... "...Впервые десятилетний... что-то неслыханное... историческое..."

Там же, в ванной, он вспомнил, что накануне папа принес редкую видеокассету об одном из первых полетов к Волопасу - еще беспилотном. Вот что надо посмотреть! Это ведь такая красотища!

И он сорвался в лицей, отказавшись от бабушкиной овсянки.

Сережа вошел в класс, включил свет - утро пробивалось в окна, но в комнате еще было сумеречно. Затем он вставил кассету в видеомагнитофон, и тотчас на стене раздвинулся экран, и освещение в классе автоматически выключилось.

Экран окрасился в иссиня-черный цвет космоса с едва уловимыми глазом мерцающими точками звезд, составляющих Волопас. Сюжет сопровождала тихая музыка Гайдна. По мере того как одна из точек, казавшаяся столь же бесконечно далекой, как и все остальные, начала расти, приближаться, осветляя черноту космической бездны, стал нарастать, крепнуть и тембр мелодии. И вот, надвигаясь, увеличиваясь, экран заполнила собою одна из звезд Волопаса - красивая и манящая, как костер в холодной, вьюжной ночи.

Сережа не знал, вернее, не мог угадать, какая именно из звезд была первой на пути в центр созвездия, но это не породило в нем ни тревожного чувства, ни чувства неудовлетворенности собой. Он думал, что в полете сумеет окончательно подготовиться к встречам со звездами, да и сама экспедиция разве не предназначалась для того, чтобы увидеть и познать мир Волопаса вблизи?..

Вдруг открылась дверь в класс. Сережа от неожиданности вздрогнул. В освещенном проеме он узнал фигуру директора Андрея Генриховича.

- Сережа, это ты? - спросил директор.

- Да, - ответил мальчик. - Вот смотрю фильм о Волопасе. Удивительно!

- Мне надо с тобой поговорить. Загляни ко мне, будь добр!

Сережа нажал кнопку на пульте - звезда погасла.

Когда он устроился в кресле в кабинете директора, Андрей Генрихович своим обычным бесстрастным и как бы даже усталым тоном сказал:

- Сережа, ты знаешь, очевидно, сегодняшнее собеседование придется отменить... Оно просто теряет смысл.

Директор помолчал.

- У Вити Купцова вчера погибла мать... Пришла телеграмма из Африки. Ты слышал, наверное, что она была там в экспедиции по изучению животного мира пещер к северо-востоку от озера Виктория. Да, Сережа, вот как бывает... Очень жаль... Такая нелепость!..

Он опять сделал паузу.

- Мы просто вручим тебе билет. Ты ведь бесспорный кандидат номер один... Но обойдемся без торжеств... Без прессы... Вручим, и давай вперед... Видишь, как бывает...

Сережа молчал, он просто не знал, что сказать.

- Ты можешь идти. Сегодня будут обычные занятия, - сказал Андрей Генрихович и непроизвольным жестом потрепал его за светлые вихры.

Сережа вернулся в класс, куда уже успело заглянуть октябрьское солнце. Достал из видеомагнитофона кассету, сел за стол.

"Вот ведь кошмар, - думал он. - Какой-то рок над Витькой. Два года назад в подобной же экспедиции, да нет, точно там же, погиб Витькин отец... Теперь вот мать... Одна бабушка осталась... Кошмар..."

Он не очень-то жаловал Купцова, считал его физически слабо подготовленным для дальних экспедиций, хотя и знал, что в последнее время Витька стал усиленно тренироваться и заметно окреп. Он уже почти догнал Сережу, а в некоторых испытаниях, например, на контактность с незнакомыми людьми, даже превзошел его. Самым первым из лицеистов-универсалов начального курса он попал и в теплицу к дабл-Нику. С Витькой единственным дабл-Ник иногда о чем-то шептался в уголке. Но все же перевес Сережи в тринадцать баллов был весьма ощутим. Впрочем, ко времени следующей экспедиции - полету с участием детей к Северной Короне - Витька мог вполне сравняться с Сережей, и тогда неизвестно, кто кого... Ждать осталось не так уж долго, полет должен состояться через два года, тоже в ноябре... А сейчас... Сейчас, может быть, у Сережи единственный шанс?

Тут он опять представил, как Витька узнал о гибели матери в этой заколдованной африканской точке. "Кошмар... Ужас какой... Он так гордился ею... И отцом... Настоящий рок..."

После занятий Сережу пригласили в учительскую, и Андрей Генрихович на глазах почти всех преподавателей лицея вручил ему билет к Волопасу.

- Мы надеемся, - сказал директор, - что ты, Сережа, не посрамишь честь нашего лицея. У тебя есть все для этого.

Он замолчал, обводя взглядом присутствующих, как бы ожидая от них подсказки, что еще сказать, и коротко, с несвойственным ему пафосом закончил:

- Поздравляем тебя. Как говорится, семь футов под килем!..

Преподаватели сдержанно поаплодировали, море и киль тут были ни при чем. Лишь только главный лицейский астроном Эдуард Борисович горячо и порывисто воскликнул:

- Давай, Сережа! Давай!..

Выйдя в коридор, Сережа рассмотрел билет. Он и правда был очень красив. Плотная,