вошел в состояние краткого сна, и она не свалилась со спины существа. Ириса, побледнев от холода, со слезящимися от ветра глазами, смотрела далеко перед собой, и мышцы на ее лице едва заметно дергались в скрываемых эмоциях. Последние два с половиной часа она не проронила ни слова. Когда небо на востоке посветлело, Ириса сказала: - Можешь не торопиться, он не взлетит до утра. Ему нужно собрать лагерь. - Да мы, в общем-то, уже и прилетели, - сообщил Ранагон. Проплешина в плотной массе деревьев обозначала место посадки и лагеря. С высоты птичьего полета было видно едва заметное сияние лазерных лучей, растекшихся по периметру. - Сядем в нескольких сотнях метров. Я не хочу, чтобы Мароне тебя видел. Вдруг, он тебя убьет? - Нет проблем, - с напускным равнодушием отозвался Ранагон. - Сядем в отдалении. Они снизились, и Ранагон лапами упруго погасил скорость. Он наклонил шею, позволяя женщине свободно спуститься. - Спасибо, Ранагон, - сказала она, пытаясь обхватить его толстую твердую шею. Ее голова при этом полностью исчезала в мягком пуху, который создание успело отрастить за время долгого пребывания в атмосфере. - Только не уходи. Подожди пару минут. Я хочу удостовериться, что все в порядке. - Как хочешь, - сказал Ранагон совсем грустно. Голос его при этом зазвучал как нижний регистр не самым лучшим образом настроенного рояля. Он проследил, как женщина статной походкой прошла сквозь заросли и направилась к сияющему периметру. Отыскав в листве сквозное окошко, Ранагон продолжил следить за ней. В конце концов, единственное разумное существо, которое вступило с ним в контакт за последнюю тысячу лет. Остальные природным путем появятся здесь только через восемнадцать с половиной миллионов лет, если не случиться ледниковый период... Ириса замахала руками у смертоносно сверкающего ограждения, пока камеры не заметили ее, и сигнализация не подняла на ноги хозяина корабля. Сонный, но при полной амуниции, он вышел из люка по опустившемуся пандусу. Когда он увидел, кто поднял тревогу, челюсть его отвисла, глаза странно выкатились, и он не мог сказать ничего, пока не подошел вплотную к ограждению и не воскликнул глуповато: - Ириса! Я думал ты... - Я тоже так думала, - мило улыбнулась она, и Мароне растаял, понимая, что женщина его не держит на него зуба. - Может, ты все-таки отключишь это ограждение? - Да, конечно! Прости... Полосы сгорающей пыли между ними исчезли, и пара землян бросились в объятия друг другу. Это были объятия глубоко любящих людей. Ранагон тяжело и безнадежно вздохнул, чувствуя себя лишним эстетом, и, развернувшись, стал как можно тише пробираться сквозь лес в противоположном направлении. Он старался не жалеть, о том, что спас жизнь представительницы столь осточертевшей ему расы, и глубоко разочаровался в последовательности и рациональности мышления людей, когда... - Ранагон! - послышался отдаленный зов женщины. - Ты где? Ранагон обернулся, и в его больших и красивых карих глазах вспыхнул огонек надежды. Он поспешил на голос, на ходу понимая, что его позвали только для того, чтобы представить героем в глазах человеческого подлеца. Когда он вышел на очищенную территорию с поваленными у краев деревьями, он увидел только женщину. И только потом заметил с трудом корчащуюся на полу фигуру Мароне, ладони которого болезненно прикрывали пах. - Помоги мне затащить его на корабль. - На корабль? - не понял Ранагон. - Что ты с ним сделала? - То, чего он и заслуживал. Если бы он остался на миг, ты бы его тоже спас, верно? - Ну, - протянуло создание. Он задумался. Одним существом с эстетической точки зрения больше - одним меньше. Лучше, если эстетика тянет в положительную сторону, конечно... - Спас бы. - А он не прошел это испытание, - Ириса оглянулась зачем-то. - Знаешь, судьба иногда нам подкидывает испытания. И сама выбирает того, кто достоин занять вакантную должность. Хотя это грубо сказано... Мароне на земле простонал, заслышав эти слова. - Как ты думаешь, тебе не сильно будет тесно в грузовом отсеке?

Мароне спустили на спасательном челноке на ближайшем форпосте. Ириса не захотела оставлять ее наедине с природой неразумной планеты. По ее словам, свое он уже получил. И потерял. - Я даже не знаю, как тебя благодарить, - говорил Ранагон, поворачиваясь в космическом батискафе из стеклопласта и всматриваясь в мириады острейших точек Вселенной. Ириса парила с ним рядом. - Ты подарила мне звезды. - Не нужно ни за что благодарить. Я сделала то, что была обязана, - она вспомнила мультик, который показал на небе Ранагон. Ведь не метеор вовсе поразил звездного странника. Это был луч человеческого космопроходца. Губительный лазерный луч. Сейчас звезд было намного больше. Они роились в бесчисленном множестве, совершенно потрясая своим количеством, яркостью и величиной. Через все небо ярким шлейфом пролегала полоса центра Галактики. Там словно неизвестные создатели холст натянули, чтобы Ранагон мог свободно творить. - Нарисуй что-нибудь... - попросила Ириса, прильнув к мягкой от шерсти груди Ранагона. И он, почувствовав в себе невероятный творческий порыв, изобразил красивую женщину, очертаниями напоминавшую фигуру Ирисы. Вскоре, словно становясь ярче и сливаясь, проступили все детали тела и лица. - А теперь попробуй ты. - Я... Не думаю, что у тебя получится. - Ты попробуй. Много не нужно. Ты словно кладешь макияж на то, что в нем не нуждается, но становится от этого ярче и изысканней. Ты словно ограняешь алмаз... - вдобавок к перечисленному, Ранагон прочитал ей лекцию о психических силах и биотоках мозга, передающихся на расстоянии; о тонах и полутонах, о бесконечности и всеобъемлющей силе осязания. И совсем не заметил, как возле статной и подтянутой фигуры женщины выросла внушающая и пышущая благоговением громада наполовину грифона, наполовину дракона. Ранагон потянул улыбку создания, приятно пораженного, и прислонил женщину к себе. - Скелеты женского тела, - усмехнулась довольно Ириса, погружая лицо в теплый космический мех. Легенда об Ирисе и Ранагоне родилась именно при таких обстоятельствах.

28.07.02