Литвек - электронная библиотека >> Норберт Винер >> Биографии и Мемуары >> ИСКУСИТЕЛЬ

ИСКУСИТЕЛЬ

Тем из изобретателей, кто житейским благам предпочитает истину.

Некролог в «Нью–Йорк глоб» от 7 мая 1958 г.:

«7 мая. — Вчера вечером в клубе «Да Винчи» скоропостижно скончался бывший главный инженер фирмы «Уильямс контролс» Грегори Джеймс, своею деятельностью немало способствовавший становлению атомного века. Покойному было 76 лет.

Он родился в Одессе (Россия) в 1902 г., окончил Федеральный политехнический институт Цюриха, долгое время работал в Нью–Йорке главным инженером фирмы «Уильямс контролс», удалился от дел в 1950 г.

Одно время Грегори Джеймс был ректором Колумбийского института инженеров–кораблестроителей, он состоял членом виднейших технических объединений и обществ. Последние годы, удалившись на покой, он проживал в клубе «Да Винчи».

Он никогда не был женат, у него нет прямых наследников».

Заметка на первой полосе «Нью–Йорк глоб» от 14 мая 1958 г.:

ЗАПИСКИ ДЖЕЙМСА

Не в них ли — ключ к предыстории ракетного века?

После смерти бывшего главного инженера «Уильямс контролс» Грегори Джеймса, скончавшегося на прошлой неделе, обнаружен запечатанный конверт, адресованный Грегори Уильямсу — сыну покойного основателя фирмы Мордкея Уильямса.

В своем интервью мистер Уильямс заявил:

— Отчасти рукопись посвящена личным вопросам, в основном же освещает историю контрольно–измерительной индустрии. Рукопись следует считать литературным завещанием мистера Джеймса.

Рукопись представляет немалый общественный интерес. Я убежден, что, если отредактирую ее и издам, то выполню последнюю волю мистера Джеймса.

Грегори Джеймс — Ованес Агапян — родился в 1882 г. в Одессе, в семье зажиточного армянского ученого — ориенталиста. Закончив гимназию, он поступает в Политехнический институт в Цюрихе (Швейцария) где знакомится с Диего Домингецом — циркачом, наездником, отчаянным малым, убежавшим, чтобы учиться, из дома своего отца, мексиканского аристократа.

После института Агапян, изменивший свою фамилию на русский лад — Яковский, — приезжает в Соединенные Штаты, где его дядя, мелкий торговец Кабирян, знакомит юношу с пожилым бизнесменом Стандишем.

1902—1903

— Итак, — сказал Стандиш, — мистер Кабирян уверяет, что вы намерены штурмом взять цитадель американской техники. Восхищен вашей смелостью. Мистер Кабирян лестно отзывается о вашей учебной подготовке. Но прежде всего расскажите–ка, что вы намерены делать и что согласились бы делать.

— Я хочу работать инженером, —ответил я. — В вашу страну я прибыл буквально на днях. Мои представления об американской технике слишком скудны и не позволяют мне судить, где именно я впишусь в общую картину и на каком участке принесу пользу, но делать я согласился бы что угодно (ничуть не преувеличивая), лишь бы приступить к деятельности инженера.

Стандиш покосился на мои ладони.

— Гм, чересчур нежны, — заметил он. — Скажите, а простирается ли ваше согласие на мозоли и грязь под ногтями?

— Безусловно, простирается, — ответил я. — Меня заботит другое: я не знаю, как следуя путем грязи и мозолей, попасть в технику. С чего надо начинать?

— С заводских ворот, — ответил Стандиш. — Пока вы не располагаете опытом работы на американском производстве — да и вообще, насколько я понимаю, на каком бы то ни было производстве, — с вами ни одна техническая фирма и разговаривать не станет. Согласны ли вы бродить от ворот к воротам, предлагая свои услуги в качестве чернорабочего?

— Согласен, — отвечал я.

— В таком случае, вот вам список технических предприятий Бостона, где, возможно, требуются рабочие. Моя фирма здесь не фигурирует, так как я больше не принимаю активного участия в ее делах, и навряд ли последние полгода она особенно процветает. Как видите, я указал, каким транспортом добираться до каждого предприятия, и расположил их в порядке, так сказать, привлекательности, по нисходящей. Позвольте дать вам несколько советов. В том случае, если вас где–то наймут, вы должны будете, не медля, приступить к работе. Не ходите же наниматься в хорошем костюме, вроде сегодняшнего, и ни в коем случае не надевайте одежду европейского покроя. Далее: я вижу на вас пенсне. Если ваше зрение нуждается в коррекции, купите очки в стальной оправе. Они не так претенциозны, а в цехе — безопаснее. Следующее: надо отметить, что вы вполне прилично владеете английским, но это — английский язык Англии. Здесь он не пользуется популярностью. Я не рассчитываю, что вы в один миг измените свою речь. Но вот пробудете здесь подольше, узнаете, как говорят окружающие, — разговаривайте подобно им.

И главное. Вы начинаете с азов, а это значит — снизу. Не привередничайте и не считайте себя выше окружающих. На первых порах не ждите успеха, но и не отчаивайтесь. Когда пооботретесь и поймете, что к чему, — приходите ко мне опять, буду рад помочь вам советом. А пока — выше голову. Желаю удачи.

Дядя мой, чувствуя себя у Стандишей не в своей тарелке, ерзал в кресле. Я сунул в карман список мистера Стандиша и решил последовать всем его советам.

Начался обход фирм, которые, если рассуждать теоретически, могли бы предоставить мне работу. Я не надеялся найти место в первой, второй или даже десятой по счету фирме, но и не был подготовлен к унылой процедуре поисков работы. Вечер за вечером я, подавленный, возвращался домой с гудящими ногами. Одна фирма закрылась, другая, испытывая затруднения, увольняла часть рабочих, третья принимала только опытных. Я уж было совсем разуверился в том, что когда–либо подыщу себе место.

Но вот на полпути к округу Эссекс, в Кромере, я посетил Бэйсайдский завод корпорации «Бэйсайд Энджиниринг», расположенный среди соляных болот, в устье какой–то речушки. Длинные, приземистые здания цехов походили на депо и изобиловали окнами, где стекла потускнели от пыли и паутины, а то и просто отсутствовали, выбитые меткой рукой окрестных мальчишек. Корпорация занималась изготовлением стационарных паровых двигателей.

У центрального входа я осведомился, к кому надо обратиться по поводу приема на работу, и меня направили к прокопченной задней двери с табличкой «Кадры». Следуя стрелкам–указателям, я пересек две или три узкоколейки, по которым сновали вагоны–платформы. В запущенной конторе, разделенной перегородками чуть выше человеческого роста, пропахшей дымом и сухим лаком, за деревянной стойкой восседал какой–то человек. Он с сомнением взглянул на мои руки.

— Новичку, знаете ли, нечего рассчитывать на многое. Работа у нас здесь нелегкая, да и с людьми нашими поладить нелегко. Вы уверены, что хотите попасть именно на такую работу?

— Уверен, — ответил я.