исключением насморка. Официантка Салли заметила, принеся ростбиф:

- Вы что-то неважно выглядите, мистер Уайт.

- Просто аллергия, - ответил Альберт.

- Сезонная - на пару суток, наверное, - сказала она.

Альберт согласился с ее диагнозом, доел еду, заплатил, оставив обычные двадцать пять центов чаевых, и вернулся в офис, сделав по пути две остановки. Первую - у почтового ящика, куда опустил конверт в очередной раз, а вторую - у лавочки, где купил пакетик салфеток.

Хотелось бы думать, что Официантка Салли права насчет длительности этой его аллергии, - сутки, сказала она, - но вообще-то он в этом сомневался. Исходя из прошлого опыта, он знал, что аллергия эта длится дня три - то есть до четверга, а после начнется улучшение.

Как бы не так. Закончился понедельник, за ним последовали вторник, среда и четверг, скверный и по погоде, и по его самочувствию. Альберт надел плащ и галоши и, захватив зонт, поплелся в офис с полной коробкой салфеток.

А в пятницу стало еще хуже. Элизабет, истой домохозяйке, которой более всего шел передник и яблочный пирог в руках, хватило одного взгляда утром на Альберта, чтобы тут же распорядиться:

- И не думай даже вставать. Я позвоню мистеру Клементу и скажу, что ты заболел.

Альберт и правда заболел. Он не мог пойти на работу - он даже не попытался запротестовать и встать, и ему было так плохо, что он почти забыл о письме, валявшемся где-то в недрах почты.

Он провалялся все выходные, проводя большую часть времени в дреме, лишь изредка собираясь с силами, чтобы приподняться, хлебнуть бульона или отпить чаю, и снова затем погружаясь в дремоту.

Часов в одиннадцать вечера в воскресенье Альберт вдруг пробудился после странного сна, в котором ему ясно привиделся конверт: плотный одинокий конверт покоился в почтовом ящике, а за ним тянулась рука - и рука эта принадлежала Бобу Харрингтону, вездесущему репортеру.

- Господи! - вскричал Альберт.

Элизабет, пока он болел, спала в другой постели и не слышала его.

- Завтра я должен поправиться, - громко произнес он, снова опуская голову на подушку, и полежал еще некоторое время, раздумывая об этом.

Но наутро лучше ему не стало. Его разбудил стук дождевых капель по окну спальни. Он сел, тотчас поняв, что все так же болен и немощен, и его охватила паника. Но он постарался ее подавить, решив сохранять хладнокровие.

Зашла Элизабет с вопросом, что бы ему хотелось на завтрак.

- Мне нужно позвонить, - сказал Альберт.

- Кому ты хочешь, чтобы я позвонила, милый?

- Нет, - отвечал Альберт твердо, - я должен позвонить сам.

- Милый, да я с радостью...

Альберт злился редко, но, уж когда на него находило, он становился невыносим.

- Твоя радость меня не волнует, - выдавил он саркастически и гнусаво из-за заложенного носа, - мне нужно позвонить, а тебя я всего лишь прошу помочь мне спуститься в гостиную.

Элизабет по доброте душевной запротестовала, но, увидев в конце концов, что Альберта не переубедить, сдалась. Он был слаб, как котенок, и, тяжело опираясь на нее, спустился вниз по лестнице в гостиную. В полном изнеможении он опустился в кресло рядом с телефоном. Элизабет меж тем отправилась на кухню - приготовить то, что она называла "хорошеньким яичком всмятку".

"Хорошенькое яичко всмятку", - скрипел зубами Альберт. Его душила ярость. В жизни он не чувствовал себя столь физически слабым, и в жизни не испытывал он столь страстного желания крушить всех и вся. Окажись мистер Клемент сейчас тут, уж Альберт все бы выложил ему. Никогда еще не было ему так плохо.

Он едва мог поднять телефонный справочник, и перелистывание страниц требовало невероятных усилий. И конечно же для начала он искал не ту букву. Наконец, найдя нужный номер, он набрал его и, услышав голос, сказал:

- Попросите, пожалуйста, Тома.

- Которого Тома?

- Да не знаю я! Тома!

- Мистер, у нас тут три Тома. Если вам нужен Том Скильцовски - это одно, если нужен...

- Том, который до востребования!

- А, тогда это Том Кеннебенк. Подождите.

Альберт прождал три минуты. Время от времени он переспрашивал в трубку, но ответа не получал. Он уже думал, что их разъединили, и собирался перезвонить, но послышались отдаленные голоса - если б он сделал, как хотел, то при снятой трубке на том конце вновь дозвонился бы не скоро.

Терпение его было вознаграждено, когда в трубке раздался голос Почтальона Тома:

- Алло? Кто говорит?

- Алло, привет, Том, - Альберт старался говорить бодро, - это знаете кто Альберт Уайт.

- А! Как вы там, мистер Уайт?

- Да не очень здорово, Том, в том-то и дело. Я весь уик-энд провел в постели и...

- Ну вот, мистер Уайт. То-то вы были сам не свой на той неделе.

- Ну да. Я...

- Я это понял сразу, как вас увидел. Помните? Я вам еще сказал, что вы ужасно выглядите?

- Да-да, вы правы, Том, - Альберт едва сдерживался, - я вот насчет чего, заторопился он, пресекая дальнейшие разглагольствования на медицинские темы, я насчет письма для меня.

- Сейчас погляжу. Подождите. - И не успел Альберт ответить, как Том бросил трубку и пошел смотреть.

Пока Альберт в бессильной ярости ждал, когда этот дурень вернется, вошла Элизабет с дымящейся чашкой чаю, приговаривая:

- Ну-ка, попей, милый. Это тебе придаст сил. - Она поставила чашку рядом с телефоном и пристроилась рядом, сложив руки на животе. - Что-то важное? смущенно спросила она.

Альберту приходило в голову, что рано или поздно придется все это Элизабет объяснять. Каким образом - он и понятия не имел, уповая лишь на то, что придумает что-нибудь до того, как начнет действовать. Но сейчас надо было хотя бы вести себя естественно. Состроив подобие улыбки, он пояснил:

- Это все, понимаешь, дела. Кое-что надо сегодня сделать. Как там яйцо?

- Сейчас будет готово. - И она заторопилась обратно на кухню.

Через минуту объявился Почтальон Том:

- Вот ваше письмо, мистер Уайт. Сами знаете от кого.

- Том, послушайте меня внимательно. Я сегодня болен, но завтра, надеюсь, будет получше. Придержите пока письмо. Не отсылайте его Бобу Харрингтону.

- Минутку, мистер Уайт.

- Том!..

Но тот опять исчез.

Вошла Элизабет, показывая жестом, что все готово. Альберт, силясь улыбнуться, махнул рукой, отсылая ее обратно. Тут воротился Том, приговаривая:

- Так, ну вот, мистер Уайт, это письмо у нас со вторника. Элизабет еще не сдвинулась с места. Альберт яростно замахал в ее сторону, чтобы она убиралась.

- Я за ним зайду через день-два, - произнес он в трубку.

- Вам бы лучше позвонить мистеру Харрингтону, - посоветовал Том, - чтоб он выслал его вам, как только получит назад.

- Том, подержите его для меня!

- Не могу, мистер Уайт. Помните, мы об этом говорили. Вы же сами сказали обязательно отошлите обратно, если я не заберу за пять дней.

- Но я