теплая кожа, как у меня, а его нежные руки начинают прикасаться к моим ляжкам, животу и грудям настолько мягко, что во мне начинает медленно просыпаться возбуждение, но оно не сопровождается, как это бывает всегда, легким раздражением. Моя грудь начинает вздыматься и опадать в такт с теплым дыханием, которое я ощущаю на своей шее, и я начинаю прижиматься спиной к округлому пышному телу гостя.

Вскоре я переворачиваюсь в постели и оказываюсь на спине. Мои бедра распахиваются, и ощупывающие пальцы незнакомца начинают искать вход в мою пещерку, створки которой уже покрылись капельками скользкой росы. Я глубоко вдыхаю пьянящий запах своей щели и пошире раздвигаю ноги, чтобы помочь незнакомцу в его поисках. Совратитель находит мой набухший клитор, и его легкие, словно перышко, пальцы начинают кружить вокруг него. Мое дыхание становится глубоким и прерывистым, а мои бедра начинают подпрыгивать вверх навстречу дразнящим прикосновениям.

И вот уже простыни откинуты в сторону, я полностью раздвигаю ноги, и мой молчаливый гость начинает пробираться к моей промежности. Я чувствую, как по моему лицу скользят длинные волосы, как к моим грудям прижимаются ... мягкие округлые груди. Я открываю глаза и вижу Инну, застывшую надо мной. “Ой, нет”, — стону я, но она лишь улыбается в ответ, с силой хватает меня за запястья и прижимает их к постели. В меня начинает вонзаться разбухший твердый предмет. Я поднимаю голову и вижу, как в моей щели исчезает гладкий изогнутый член. Я закрываю глаза и начинаю извиваться под напором ее тела. Вскоре волнообразные движения моего тела доводят ее до такого состояния, что и ее дыхание становится прерывистым. Наши животы покрываются потом и начинают скользить друг по Другу” издавая чавкающие звуки. Мои соски твердеют и превращаются в два карандашика, которые чиркают по ее плоти.

Пожар нашей страсти разгорается все сильнее, Инга ложится на меня всем своим весом и прижимается губами к моим губам. Наши языки сплетаются в любовной схватке, и мы прижимаемся друг к другу изо всех сил. В самый последний момент, когда мое тело уже готово сотрястись от оргазма, ее жадный рот выпускает мои губы, а на его месте оказывается ее благоухающая щель, и моему языку остается только довести ее саму до пика наслаждения.

Конечно, на самом деле все это проделывали у меня между ногами мои пальцы, а вонзался в меня мой серебристый вибратор, но когда вокруг темнота ночи, воображение способно творить чудеса. Я всегда крепко сплю после хорошего оргазма, и в ту ночь я спала великолепно. Я даже подумала, что если секс с другой женщиной может быть почти таким же приятным, как с мужчиной, то, может быть, конечно, только может быть, и стоит разок это попробовать...

Утром я поняла, какую шутку сыграло со мной мое воображение. Оно помогло ей обмануть меня, а потом, вырвав инициативу из моих рук, силой овладеть мною, но не в облике женщины, а в облике мужчины. Однако, когда шторы распахнуты и в окна струится солнечный свет, все эти переживания кажутся такими нереальными.

Инна встретила меня у дверей дома своим обычным энергичным объятием. Я же совсем забыла об этой ее привычке и поэтому не была готова к такой встрече. Я сразу напряглась, как только ее руки обхватили меня, и она, почувствовав это, рассмеялась и отпустила меня.

— А теперь давай поздороваемся как натуралы, — сказала она и сжала мою ладонь в рукопожатии. — Я сообщила об этом тебе потому, что я посчитала тебя единственной из моих подруг, кто не очумеет от такого известия. Не бойся, я не ищу партнерш. К тому же мне меньше всего хотелось бы отпугнуть от себя одну из лучших подруг. Не бойся, Света, я не стану к тебе приставать. Но если ты вдруг что-то захочешь, то скажи мне об этом напрямую, я не понимаю намеков. Договорились?

На это я, насколько могла мягко, ответила, что между нами вряд ли что-нибудь может произойти.

— Неужто у тебя уже завелись знакомые лесбиянки, — спросила она, изобразив налицо изумление, но тут же поспешно добавила. — Шутка. Ведь я же могу с тобой шутить, как прежде?

Вдруг все мои страхи показалась мне такими глупыми. Инна была все такой же Инной, просто она мне открылась еще одной своей гранью. И я крепко обняла ее.

— Вот так-то лучше, — сказала она. А вечером мы уже, как это бывало прежде, удобно устроились на ее кровати. Она сидела, поджав под себя ноги, а я лежала на животе, подперев голову руками, и болтала ногами в воздухе.

— Ну, давай, спрашивай, — сказала она. — Я же видела, что ты весь ужин сдерживала себя, хотя тебе страшно хотелось расспросить обо всем.

Я швырнула в нее подушкой и сказала: — Я даже предположить не могла, что у меня все это отражается на лице.

После этого у нас начался откровенный разговор, за время которого мы успели выпить две бутылки белого вина и слопать коробку шоколадных конфет. Ее объяснение оказалось довольно запутанным. В один тугой клубок сплелись разные причины. Частично сказались детские увлеченности подругами, которые так и не исчезли с возрастом, частично — неясные ощущения, которые благодаря игре воображения превратились в фантазию, которая отчетливо передавала ее желания. Оставалось только поделиться этой фантазией с мужем.

— Он, как только услышал это, тут же загорелся желанием увидеть такое наяву. Короче говоря, как-то раз к нам в гости пришла моя подруга с работы, мы упились вусмерть и оказались в одной постели, а муж только подсказывал, что нам надо делать. — И это было в самый первый раз? Она кивнула в ответ головой. — Мне это страшно не понравилось. Но потом я со временем поняла, что мне в этом не понравилось: мы были в стельку пьяны, да еще работали на публику. Поэтому мы решили все это повторить, но уже без Геры и водки. Все получилось намного лучше. — Что значит лучше?

— Ты знаешь, секс ведь не становится совершенно другим, если у тебя вдруг появляется избыток каких-то одних органов и нехватка каких-то других органов. Ты так же обнимаешься, прикасаешься, сопереживаешь. И делаешь ты это все с той же целью — доставить удовольствие. Только сама ты получаешь больше удовольствия, чем обычно. Все тянется гораздо дольше и не кончается так скоропалительно.

Она наклонилась ко мне поближе и с улыбкой довольного ребенка шепотком сообщила:

— Знаешь, Светка, у меня было три восьмых в первый же час.

Это с юности был наш тайный код, с помощью которого мы объявляли друг другу, до какой степени возбуждения нас довели ухажеры. Позднее мы пользовались им уже для того, чтобы оценивать качество