бы всех, кто успел добежать до кораблей Гуан-Арта, — с завидным спокойствием ответил Дик. — Что касается остальной армии Атлантиды, профессор, то ваше величество поступает совершенно правильно, возвращая Теон Асту лишь пятерых из всего двадцатитысячного корпуса. Вдвойне правильным назову решение вернуть их. Добавлю: если после того, как они все донесут Теон Асту, погибнет хоть один наш человек, я сам отдамся в руки суда.

На этом принц Каган еще раз поклонился и вышел из тронного зала.

* * *

Он не ошибся в пророчествах. Вскоре явилось многочисленное посольство, и гордые атланты, кроме подарков, поднесли царю Дмитрию предложение о вечном мире и клятвенные заверения в дружбе и уважении к брату Великого — правителю могущественного Стелламариса.

С тех пор купцы Восточного царства получили право безо всякой пошлины торговать в Атлантиде. От берегов ее один за другим уходили стелламарские суда, груженные уникальными произведениями живописи, скульптуры, ювелирного искусства. (Впоследствии творения мастеров Атлантиды украсили собою лучшие музеи Москвы, Будапешта, Парижа, Нью-Йорка). Подданным Дмитрия нигде не чинилось никаких препятствий. Дикие племена не могли пересечь границы Восточного царства: одни — из страха перед мечами черной меди, слава которых быстро разлетелась от западных италийских до восточных индских пределов, другие — боясь гнева царя Атлантиды. Стелламары же свободно проникали в храмы всех богов и дворцы всех владык от Шумера до островов Блаженных^[4]. Торговец сосудами непортящегося мяса (консервами Семипалатинского мясокомбината) Сим даже посетил — на атлантском корабле — берега западной заокеанской земли. И очень радовался успеху, ибо то было первое за истекшие десять лет и последнее за всю историю Атлантиды плавание на Дальний Запад, вслед за уходящим на покой солнцем^[5].

Атлантские купцы тоже навещали Стелламарис. Они увозили в огромных количествах сахар, перец, соль, а также фарфоровую, фаянсовую и алюминиевую посуду, которая ценилась у сынов Посейдона не меньше, чем сосуды из священного орихалка. В столице Атлантиды остряки поговаривали, что сам божественный Теон Аст сидит в мягком стелламарской кресле, носит тогу из стелламарской ткани «са-тин» и пьет из граненого кубка стелламарской же работы (произведенного на 4-м Московском заводе стеклопосуды). Кроме вилок, бумаги, тканей, купцы везли на родину удивительные рассказы о богатствах Восточного царства, о гигантских его размерах, невиданном спокойствии и чистоте на улицах, о безбедном существовании свободных граждан и — шутка ли! — даже рабов. Эти рассказы изобиловали подробностями. К счастью, они были слишком неправдоподобны, чтобы им верить, а главное, в них не оказалось того, что так волновало на первых порах царя Дмитрия: большую часть свободного времени купцы проводили в городских ресторанах и садах, нисколько не интересуясь религией и культурой, а тем паче — историей Стелламариса. Правда, Каган принял меры и на сей счет. Набравшись терпения, он просидел ночь у аппарата связи, камуфлированного под алтарь, вышел непосредственно на совет института, и по его просьбе группой ведущих специалистов была разработана стелламарская история, очень правдоподобно выдуманы биографии ученых, героев, поэтов и царей минувших эпох Восточного царства. Немалое время ушло на соответствующее обучение всех, занятых в Эксперименте. Но тревоги были напрасны. Коль уж тайные знания и попадали к Теон Асту и его жрецам, они наоборот, тщательно скрывались от народа. Некоторым самым болтливым отрубили языки вместе с головами.

Да, пророчество Кагана, сделанное еще в июле 2359 года новой эры, полностью сбылось. Граждане Стелламариса могли чувствовать себя в полной безопасности в любой из стран, а Великий царь Теон Аст, Величайший из царей, хорошо помнил бесславный конец двадцатитысячного воинства и вынужден был смотреть сквозь пальцы на то, что воины пограничной стражи стелламаров по своему произволу берут под защиту преследуемых атлантами жителей Иллирии и Эпира, а моряки Восточного царства, несмотря на все запреты молодого царя Кагана, перехватывают атлантские караваны, идущие с живым грузом из Италии. Мало того: и захваченная добыча, и прикованные к скамейкам гребцы немедленно получают свободу. Правда, царь Каган с некоторых пор (осведомленные доносили — с тех пор как ночью долго беседовал у алтаря с духом своего покойного отца Дмитрия) обещал сурово наказать виновных. И обещание выполнил, ибо после встречи Кагана с атлантским послом адмирал стелламаров Джонис и оба его помощника исчезли бесследно. Два дня спустя этнограф Джеймс Джоунс и оба его аспиранта вернулись в НИИ предэлювиальных цивилизаций, и профессор Измайлов, по причине здоровья сменивший трон на более спокойное кресло администратора, объявил им по выговору. Но Теон Аст ничего, разумеется, не узнал.

Так шли годы. Подробности гибели атлантского корпуса медленно, но верно забывались. А сынам Посейдона требовалось все больше богатств и рабов. Ветры политики начали изменять свои пути. Еще Теон Аст незадолго до кончины велел исподволь готовиться к большому походу. При новом царе — молодом Лас Астеоне — приготовления велись уже открыто… Ученые Атлантиды, стремясь разгадать секрет черных, удивительно прочных стелламарских клинков, открыли секрет черной бронзы — прочного бериллиевого сплава, не менее грозного, чем сталь. В потаенных горных мастерских были немедленно отлиты и испробованы новые мечи. Посланцы Лас Астеона ринулись во все концы державы. Так была собрана и вооружена невиданная армия в полмиллиона человек.

Каган знал об этом. И принимал соответствующие меры, не выходившие пока за пределы, очерченные Резолюцией.

* * *

— Итак, война, — повторил еще раз Каган. — Опять кровопролитие.

Дику было над чем задуматься. Меры, казалось, приняты достаточные. К Стелламарису день и ночь подходят союзные воины — посланцы прашумеров из Двуречья, иллирийцев с севера Балканского полуострова, пеласгов с Пелопоннеса. Конечно, необученное и нестройное воинство едва ли на равных сможет противостоять атлантам, но и в нем как-никак более ста тысяч человек. Из 2379 года новой эры прибыл отряд тяжелой рыцарской конницы. Условия отбора кандидатов были суровы: только фехтовальщики не ниже первого разряда, желательно не семейные. Пехота стелламаров вооружалась арбалетами — атака колесниц будет отбита. Примитивные, но достаточно надежные зажигательные снаряды, наводящие ужас на суеверных атлантов, а также баллисты, катапульты подвезены в достаточном