голове хитроумный план, как мне в самые сжатые сроки добиться своего, я удалился в кабинет, небольшую комнатушку рядом с кухней, сел за стол, включил ноутбук и немедленно приступил к работе уже имея в голове не только план романа, но и план своих собственных действий, ведь мне было обещано путешествие на Астриум и Армагеддон.

   Деревня, в которой я купил много лет назад, ещё до перестройки, большой деревянный дом, располагала к отдыху. Она стояла на высоком берегу Истры, рядом был чудесный лес и потому Кир и Ио решили погостить у меня до конца лета. Тетюр покинул нас за полночь, уехав в Испанию, где у него была вилла на побережье. Само собой разумеется, Атилла тоже жил вместе с нами, правда, ему до поздней ночи запрещалось выходить из дому, да, и по ночам он тоже не выбирался за пределы участка. Хотя надо сказать, дракона это нисколько не тяготило и вообще он был очень дисциплинированным парнем, вот только от его острых когтей очень страдала мебель и полы в моём деревенском доме. Зато он был прекрасным читателем и часами сидел подле моего стола и терпеливо ждал каждую новую строку, сопровождая мою работу своими шутливыми комментариями, которые мне очень помогали в работе и делали некоторые пассажи ещё острее.

   Поскольку я умел очень быстро печатать, то уже через каких-то три недели мой роман "Кир Торсен - рыцарь Мастера Миров" был полностью готов к печати, а ещё через месяц он был издан в тридцати или сорока мирах Золотого круга, в которых подобного рода литература пользовалась повышенным спросом. Перед этим нам всей компанией удалось посетить Астриум, тогда ещё самый маленький, но самый прекрасный из всех миров Золотого круга, центр всей нашей Вселенной, к которому увы, не долететь ни на какой ракете. Мастеру Миров понравился мой роман, но я склонен относить это скорее к заслугам Кира Торсена, а не своим талантам литератора. Кирилл считал Мастера Миров самым мудрым и великим существом во всей Вселенной, но лично у меня на счет Аструала сложилось несколько иное мнение и я даже с ним здорово поцапался из-за своего романа.

   Старику вздумалось внести в роман кое-какие правки, но я этому воспротивился и сделал это, как всегда, в довольно резкой форме, да, к тому же посоветовал побольше заниматься своим творением и не совать свой нос в чужие, особенно в те, в которых он ни ухо, ни рыло. В конце концов мы сошлись с ним на том, что мой роман будет издаваться в мирах Золотого круга с некоторыми купюрами и в сокращённом виде. Мастера Миров несколько смущало то обстоятельство, что Астриум был описан мною не как обитель самого высшего божества во Вселенной, а как самая обыкновенная штаб-квартира какой-нибудь военизированной организации с тюрягой в подвале. Ну, и ещё ему не понравилось то, что на всеобщее обозрение был выставлен его конфликт с самим собой, что привело к появлению на свет Амалора, его тюремщиков Аботана и священного человекодракона Тартаботана.

   Как следствие всех этих редакторских разборок роман "Кир Торсен - рыцарь Мастера Миров" стал доступен любителям жанра "фэнтези" на планете Земля всего несколько месяцев назад, да, и то только благодаря Иоланте, которой очень понравился наш с Кирюхой мир. Зато здесь эта публикация обошлась без каких-либо купюр и сокращения, ведь на Земле, как и в других базовых мирах, Мастер Миров ведь является таким же литературным персонажем, как Лемюэль Гулливер, поручик Киже или майор Пронин, а потому старику совершенно безразлично, что подумают о нём люди, когда прочитают роман. Зато я в конце-концов не поступился своими принципами и был предельно честен как к себе, так и к своим друзьям, а потому как не врал своим читателям раньше, так и не вру им теперь.

   После того, как я посетил сначала Астриум, где буквально вынудил Мастера Миров согласиться с тем, что впятером мы будем работать эффективнее, потом Армагеддон, где я несколько дней подряд беседовал чуть ли не по двенадцать часов с мастером Аботаном, а затем Ильмин, в моей жизни произошли большие изменения. Благодаря Тетюру я стал на Ильмине магом, резко помолодел и очень сильно изменился внешне, что положило конец моей жизни в прямом, а не в переносном смысле. Сразу после того, как мы вновь вернулись на Землю, в Москву, соседи обнаружили мой хладный труп у полуоткрытых дверей квартиры. Судмедэксперт зафиксировал мою смерть от сердечного приступа и через три дня состоялись похороны капитана запаса Кузьмина Сергея Алексеевича. Похороны мои были пышными и торжественными и на них собралось очень много моих друзей, благо наступил сентябрь и все они вернулись из отпусков, и даже пришло несколько десятков моих студентов.

   Вместе с Киром и Тетюром я, как двоюродный племянник капитана Кузьмичёва, нёс гроб со своим телом сначала от дома до катафалка, а потом до могилы. На кладбище и потом на поминках я услышал о себе много хорошего и даже сам произнес короткую, но весьма проникновенную речь. На похороны приехала даже моя бывшая жена и это было единственное, что мне совсем не понравилось, так как её интересовало только одно, не достанется ли ей какое-нибудь наследство. Ну, наследников у меня и без неё хватало, так как в Москву приехала моя сестра с детьми и мужем (теперь она живёт на Ильмине). Мой двоюродный племянник, о котором они ничего не знали, удовлетворился тогда одним только моим архивом и даже мои правительственные награды он отдал моей сестре и пару месяцев спустя она вернула их мне, сказав мне со смехом, что я жулик и прохиндей.

   С одной стороны это очень походило на фарс, так как я всё-таки не помер, а с другой я отнёсся к своей смерти очень серьёзно и жалел только о том, что у меня не было детей. Увы, но после Афгана я их просто физически не мог иметь, хотя и оставался мужчиной. Тетюр с этим быстро разобрался, но в своей новой жизни я снова не торопился стать отцом. Нет, ну, действительно, стоит ли спешить, когда у тебя впереди, как минимум, несколько тысяч лет жизни. Хотя кто знает, может быть в каком-либо из множества миров, которые мне пришлось посетить, у меня уже есть ребятишки и не дай Бог, чтобы они пошли в своего зловредного папашу. Тут я вынужден признаться, что между тем прежним Сергеем Алексеевичем и нынешним рыцарем-магом сэром Козмо, так меня зовут на Ильмине и таким именем я представляюсь всем во время наших экспедиций, нет ничего общего.

   С лёгкой руки Тетюра, который однажды посмотрел в кинокомедию про рыбалку по-русски, в нашей команде за мной закрепилось прозвище Кузьмич. Поначалу я в глубине души злился, но потом привык, хотя с тем Кузьмичом, философом, пьяницей и просто