Васильев Юрий
Цветок лотоса
Юрий Васильев
ЦВЕТОК ЛОТОСА
Рассказ
"...В настоящий момент какому-нибудь марсианину, способному анализировать как физически, так и психически небесные радиации, первой особенностью нашей планеты показались бы не синева ее морей или зелень ее лесов, а фосфоресценция мысли".
Тейяр да Ш а р д е н
Этого не может быть. Потому что этого не может быть никогда.
Антон Чехов
К утру маленькой Арите стало совсем плохо. Она металась в жару, бредила, личико ее сделалось сморщенным, как печеное яблоко.
- Она не проживет дня,- сказала старая Фарида, и все молча согласились с ней, потому что Фарида слишком долго жила на свете.
- Чем мы разгневали богов? - спросил ее старший сын Футтах.- Почему они хотят взять к себе мою дочь?
- Ты мог бы сам спросить это у них,-сказала старая Фарида.- Ты ведь дружишь с богами, носишь им молоко и сыр, хотя боги могли бы за это увеличить твое стадо и дать тебе рабов, а не заставлять гнуть спину от зари до зари.
- Они говорят, что они не боги,- сказал Футтах.
- Ты же знаешь, что это не так. Их огненная колесница появилась с неба...
- Это видели только мы с тобой,- сказал Футтах.- Они все делают втайне. Я только один раз видел, как Сын неба летал над озером. Но он не знает, что я видел. Сын неба добр ко мне.
Он встал и решительно сказал:
- Я пойду к нему и попрошу исцелить мою дочь.
- Тогда ее проклянут другие боги,- сказала Фарида.
- Я попрошу исцелить мою дочь,-упрямо сказал Футтах.
Он долго ехал вокруг озера на старом осле. Пот струился у него по лицу: горы, окружавшие долину, не пропускали сюда свежие ветры с моря. Воздух был прозрачным, и Футтах хорошо видел на том берегу белые домики, в которых жили эти странные люди. Фарида говорит, что они боги. Наверное, так и есть. Но Фарида говорит, что они должны жить среди людей, раз уж они спустились на Землю: ведь не просто так, полакомиться виноградом и козьим молоком прилетели они с неба. Но Сын неба и те, другие, что вышли вместе с ним из огненной колесницы, как будто боятся людей...
"Нам не дано судить дела богов",- подумал Футтах и ударил ослика пятками.
Солнце было уже над головой, когда Футтах обогнул озеро. Сын неба внимательно выслушал его и сказал, что он сейчас же поедет в деревню, все будет хорошо, пусть Футтах присядет в тени оливы и подождет, пока он соберется.
Футтах сел под деревом и стал смотреть, как Сын неба собирается в дорогу. Если бы он мог понимать язык богов, он бы услышал такой разговор:
- Но гравилет ушел еще утром, а на лодке я как раз снял редан!
- Пустяки... Возьму его в охапку и сбегаю по озеру.
- Я вам не советую. Вы знаете, что Устав не рекомендует демонстрировать аборигенам явления, которые могут быть истолкованы ими как сверхъестественные.
- Все это верно, мой друг, но мы живем не в пустыне... Девочка умирает, а по этому поводу в Уставе тоже кое-что сказано... Не могу же я на скорую руку объяснить ему, что пойду по озеру на поверхностном натяжении.
- Решайте сами, вы капитан...
Футтах уже задремал, когда к нему подошел Сын неба.
- Твой ослик слишком стар, чтобы нести нас двоих,сказал он.- А я молод. Сейчас я перенесу тебя через озеро, и мы вылечим твою дочь.
Футтах ничего не понял, но почему-то сделал шаг назад. Сын неба молча подошел к нему и взял на руки, точно ребенка. У Футтаха перехватило дыхание. Он хотел сказать, что ослик еще совсем не стар, пусть Сын неба едет на нем один, пусть торопится к девочке, а он, Футтах, доберется пешком, но ничего сказать не смог, потому что ужас сдавил ему горло.
Сын неба ступил на зеркальную гладь, как на тверда, и пучина не разверзлась под ним, не поглотила дерзнувшего нарушить установленный богами уклад вещей... Футтах закрыл глаза и затих. Он был в руках бога, самого главного из богов, и Сын неба шел в его убогую лачугу, чтобы Арите снова могла смеяться и бегать.
Пусть же теперь трепещут те, другие боги, напускавшие мор на его скот, град на его виноградники, напустившие болезнь на его дочь - он больше не боится их, потому что он в руках Идущего по водам!
...До рождества Христова оставалось еще несколько столетий.
Шестая галактическая уходила к Эпсилону Бениты.
Командир звездолета "Двина" Александр Дронов обходил притихший корабль, который привык считать домом. Это и был его дом, потому что большую часть своей жизни он просидел за пультом, провалялся на залитом кофе диване, который никак не мог собраться отремонтировать, простоял в рубке астронавигатора. Да мало ли мест на корабле, где он, устав от однообразия вахт, присаживался с Ксантием сыграть в шахматы или с Витчером вспомнить годы Высшей навигационной школы...
Правда, то был совсем другой корабль - неуклюжий и старый грузовик местных линий, но при постройке "Двины" оказалось, что компановка жилых помещений как-то сама собой стала за последние годы классической, лучше не придумаешь, да и экипаж привык к своим обжитым кубрикам, поэтому все оставили как было. Представитель Регистра не обратил внимания и на то, что Дронов перетащил на новый суперсветовой корабль раздерганный и скрипучий диван, прожженный сигаретами; что астронавигатор Ксантий повесил у себя в кубрике старый озонатор, оклеенный какими-то девицами из журналов, а доктор Витчер, и того более, перенес на "Двину" все внутреннее убранство своего прежнего жилища.
Представитель Регистра не обратил на это внимания.
Он знал, что человек в дальней дороге должен жить удобно. Так, как ему хочется. А дорога экипажу предстояла дальняя... Чтобы не сказать больше...
Вчера был прощальный ужин. Веселая встреча старых друзей. Каждый космонавт, каждый - звездолетчик: одни уже ходили к Сириусу и Лебедю, другим этот путь предстоит. Те, что ходили, вернулись опаленные временем; они знали, что ждет Александра и его друзей, и были потому сдержанней других. Но тоже хлопали пробками, смеялись, рассказывали старые анекдоты, делали все, чтобы никто не мог подумать, что им грустно.
А им было грустно. Потому что слишком дорогой ценой платили они за попет к звездам. Они знали, что будут платить и дальше эту неизбежную дань времени, знали, что их дети и внуки тоже уйдут в космос, но, вернувшись домой, каждый раз все труднее заново знакомиться с людьми, которых ты оставил десятки лет назад, а сам успел постареть всего лишь на год-другой; смотреть на фотографию и знать, что эта старая, давно умершая женщина твоя младшая сестра...
И все-таки они возвращались в свою эпоху, к людям, которые помнили их. Александру и его друзьям предстояло вернуться в другом веке.
Это был первый полет по тоннелю времени. Открытие академика Ларина позволило людям шагнуть в такие бездны Вселенной, о которых раньше могли