ДОЛГ И ОТВАГА

РАССКАЗЫ О ДИПКУРЬЕРАХ

О СОВЕТСКИХ ДИПКУРЬЕРАХ

ПЕРВЫХ ЛЕТ РЕВОЛЮЦИИ

И. М. Майский

В сложном механизме международной дипломатии есть одно звено, которое на первый взгляд кажется очень второстепенным, но которое на самом деле является весьма важным для успешного функционирования министерств иностранных дел и посольств. Это звено — дипломатические курьеры. Они не пишут нот и не ведут переговоров, но без их четкой, бесперебойной работы министрам и послам было бы трудно, а подчас и невозможно выполнять свои обязанности.

Кто такой дипломатический курьер?

Дипломатический курьер — это человек, который регулярно возит дипломатическую почту (секретную и несекретную) между министерством иностранных дел своей страны и его органами (посольствами, консульствами и т. д.) за рубежом и обратно.

Дипкурьерская связь имеет давнее происхождение, хотя в разные времена она по-разному именовалась. Так, например, в допетровской Руси дипломатические курьеры назывались гонцами. На протяжении веков сложился особый статус дипкурьеров, выделяющий их из обычных путешественников. Дипломатический курьер — лицо, узаконенное международным правом. Он и почта, которую он везет, пользуются дипломатической неприкосновенностью за пределами своей страны. Он не подлежит обычной юрисдикции иностранных государств, через которые проезжает или в которых находится по прибытии в место следования почты, если, конечно, его собственное государство поддерживает дипломатические отношения с ними. Власти государств, по которым проходит путь дипкурьера, обязаны оказывать ему защиту и покровительство, а в необходимых случаях и помощь. Всякое покушение на дипкурьера или его почту считается международным преступлением и строго наказывается по закону (что, впрочем, не всегда осуществлялось на практике) .

В дореволюционное время дипкурьерская служба нередко походила на увеселительную поездку. Обычно почту возили, наряду с регулярными курьерами, также молодые дипломаты при прохождении низших ступеней служебной лестницы. Для них каждая такая оказия представляла собой интересное путешествие, присутствие на дипломатических приемах за рубежом, веселые попойки и прочее. Ведь особых опасностей для курьеров или почты тогда, как правило, не существовало, и молодым дипломатам — обычно из дворянских семей — можно было вести себя свободно и дать волю своим вкусам. Недаром они с такой любовью вспоминали приключения своей дипкурьерской «работы».

Октябрьская революция, резко расколовшая мир на два лагеря, внесла огромные перемены и в сферу дипломатии вообще и в дипкурьерскую службу в частности. Сама эта служба при Советской власти сохранилась, она стала даже особенно важной, но состав ее работников и условия их деятельности сделались совсем иными, чем раньше.

Как известно, чиновники царского министерства иностранных дел после Октября отказались работать с большевиками и, за немногим исключением, объявили бойкот народной власти. Исчезли, стало быть, и прежние дипкурьеры. Советское правительство начало спешно создавать новый аппарат своего внешнеполитического ведомства из рабочих, солдат, профессиональных революционеров. Это было в тогдашней обстановке далеко не легкой задачей, но ею энергично занимался ЦК, активное участие принимал сам В. И. Ленин, а также его ближайшие помощники, и в частности Г. В. Чичерин. Результат получился хороший, и даже более чем хороший. Недаром Владимир Ильич говорил, что Наркоминдел является аппаратом «исключительным в составе нашего государственного аппарата» и что он «уже завоевал себе (можно сказать это смело) название проверенного коммунистического аппарата».

Советская внешняя политика, советская дипломатия должны были помочь защитить революционные завоевания Октября, сорвать вражеские козни против первой в истории страны социализма. Свой вклад в выполнение этой важнейшей задачи внесли и дипломатические курьеры первых лет революции.

Вместе с Наркоминделом появилась и новая дипкурьерская служба. Она была новая в двух отношениях. Во-первых, социальный состав ее радикально отличался от прежнего. Здесь были уже не выходцы из дворянских кругов, а почти исключительно дети рабочих и крестьян. Во-вторых, новые дипкурьеры в подавляющем большинстве являлись людьми боевыми, привычными обращаться с наганом и винтовкой. Они были особенно пригодны для охраны дипломатической почты революции, на которую в то время так зарились белогвардейцы и всякие иные авантюристы международной реакции. Не случайно именно в первые годы после Октября было столько попыток захватить большевистскую почту. Наиболее яркий пример этого — знаменитое дело дипломатических курьеров Т. Нетте и И. Махмасталя, подробно описанное в одном из очерков настоящего сборника. Курьерам тех далеких лет некогда было развлекаться прелестями незнакомых пейзажей и архитектурными красотами чужеземных городов. Они всегда были на переднем крае, с револьвером наготове.

Кроме убийства Нетте были и другие случаи, закончившиеся трагически. Упомяну здесь только о двух.

В июне 1918 года С. Г. Шаумян, чрезвычайный комиссар Советского правительства по делам Кавказа, направил дипломатическую миссию в Иран во главе с И. О. Коломийцевым. В Тегеране она, по наущению хозяйничавших там англичан, была разгромлена, и Коломийцеву пришлось бежать. Зная о готовящемся нападении на миссию, Коломийцев послал в Москву с дипкурьером Кашкаровым важное письмо для Г. В. Чичерина. В Энзели Кашкарова задержали англичане и отобрали у него почту. Но Кашкаров был смелый и ловкий человек. Он сумел не только бежать от англичан, но и разыскать отобранную у него почту. Его вновь задержали и на этот раз убили. В 1919 году был схвачен и расстрелян врагами и сам И. О. Коломийцев.

В декабре 1920 года дипкурьер Холин-Хромушин был направлен с очень срочной почтой из Москвы в Ковно (Каунас) для Литовского Красного Креста. Ему выделили специальный паровоз, на котором он должен был пересечь фронт (дело происходило во время советско-польской войны). Однако, хотя Холин-Хромушин имел разрешение польского командования на переход фронта, и он сам, и машинист были убиты агентами польской разведки.

Первоначально общее число советских дипкурьеров было невелико, ибо разъездов с дипломатической почтой было сравнительно немного. Хорошо помню, что, когда в феврале 1922 г. я был назначен заведующим отделом печати НКИД, Советское правительство поддерживало