- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »
этих парадоксальных связей. Другим миросозерцаниям оно не под силу, и они караются за дерзость прикосновения к нему бессилием и пошлостью своих умствований. Книга Я.А. Бромберга является надежным евразийским противоядием против этого бессилия и пошлости.
Православные евразийцы утверждают свои упования о судьбах еврейства на словах св. апостола Павла — еврея и учителя всех народов в деле христианской мудрости, — что «Весь Израиль спасется». Но спасение для Царства Небесного невозможно без утверждения правды Божией на земле.
Неотъемлемой частью этой правды является социальная правда.
В.Н. Ильин
Настоящая работа имеет целью обоснование правильной и современной постановки многосложного еврейского вопроса в России, с обращением преимущественного внимания на религиозно-культурную и историософскую сторону его. Попутно затрагиваемые возможности в смысле разрешения его, конечно, могут быть намечены лишь в самых общих чертах. От углубления в подробности автора удерживает не только опасение увеличить собою сонмы политических прорицателей о судьбах России, но и отвращение к традициям прогрессистского прожектерства столь недавнего прошлого. Полагая, что только суровая самокритика и строжайшее воздержание от лжеутопических мечтаний может привести к истинно новым точкам зрения и плодотворным результатам, автор тем самым отвергает в самом начале своего изложения приемы и методы дискуссии еврейского вопроса, характерные главным образом для европейской рационалистической, позитивистской и безрелигиозной мысли и сводящиеся к упорному стремлению насильственно втиснуть поставленную проблему в категории расовые, юридические и злободневно-политические. Вместо всего этого мы хотим обозреть истинное ядро русско-еврейской проблемы с тех общих точек зрения на чаемое вселенское призвание нашего общего российского отечества, которые, будучи вынесены из многообразно-трагического опыта великой катастрофы наших дней, стоят в фокусе внимания лучшей части русской культурно-исторической и религиозно-метафизической мысли. В молодом, но сильном верой и Духом учении евразийцев новые воззрения на сущность и значение катастрофы наших дней утверждаются с особенно напряженной сосредоточенностью, широтой и многосторонностью подхода, с большим размахом путепролагающего дерзновения. В свете евразийских учений об органической связанности круга евразийских культур, о предустановленной связи исторических судеб народов с их географическим месторазвитием, о разрушительности влияний западнической псевдоморфозы на внутреннюю культурно-историческую цельность евразийских этнологических субстратов — неожиданно предстает в новом свете также судьба русского еврейства. Мысли, которыми мы здесь намерены поделиться с читателем, зародились в жгучей боли от испепеляющего огня великого вселенского пожара наших дней, уничтожившего до основания не только устои старой жизни и мнимую мощь сильных мира сего (в чем для подавляющего большинства нашей интеллигенции, и в особенности еврейской ее части, состоит право русской катастрофы на звание великой революции), но и потрясшего незыблемый, казалось, фундамент того огромного, многообъемлющего, в основных очертаниях и даже многих детальных частях как будто надежно исследованного и утвержденного духовного мира, в котором двигалась историческая, культурная и социально-государственная мысль длинного ряда поколений головного отряда российского правящего слоя (в евразийском понимании этого термина). Зародившись в непосредственном опыте зла, страданий и унижений, выпавших на долю одного человеческого сознания во время нашей кровавой, исполненной столь многих позорных и бесчеловечных дел революции, среди всеобщего, всестороннего, бурно ускоренного крушения старых кумиров социально-утопического прекраснодушия и народопоклоннического лжеоптимизма, эти мысли выношены и сложились в более твердых очертаниях в безотрадные годы изгнаннического житья. И наилучшим доказательством истинности и реалистичности, в высшем, непрозаическом смысле этого слова, главных элементов евразийского мировоззрения в глазах пишущего эти сроки явилось согласование и сходство их, в их исходных основоположениях и в их дальнейших следствиях и выводах, с результатами его собственных усилий уловить какие-то определенные и всеобщие смыслы, указания и признаки возможных в будущем развитий и свершений в смутно-хаотических чертах лика России наших дней, со всем кровавым разгулом злобно-ограниченного невежества, изуверской нетерпимостью и воинствующе-безбожным фанатизмом ее правящих ныне верхов. Принадлежа по национальности к восточному, российскому еврейству, автор этих строк в своих попытках осмыслить значение революции не мог не ставить в центр своего внимания вопрос об отношении к явлению, исполненному высочайшего трагизма для всякого, кто, принадлежа по крови и религиозно-культурной традиции еврейству, в то же время ощущает реальность и неразрывность уз, связывающих его с земным отечеством длинного ряда поколений его предков — Россией, с ее самобытным и оригинальным религиозно-культурным, политическим и житейски-бытовым укладом, с высотой ее дерзновенных взлетов и глубиной ее катастрофических падений, с изумительностью ее покорствующего долготерпения и окаянным безудержем ее безбрежного бунта, с патриархальным добродушием и радушием ее широкого духовного гостеприимства и нечеловеческой жестокостью ее минутных кровавых вспышек. Явление это состоит в факте повального увлечения огромной, подавляющей части еврейской интеллигенции утопическими учениями современного безбожного и, в конечных устремлениях своих, противокультурного и бесчеловечного социализма и в ее прямом, фанатически-активном участии или сочувствии той грандиозной попытке осуществления его внутренно-противоречивых и несбыточных учений, объектом и опытным полем которой стала в наши дни Россия. До сих пор мы знаем в зарубежной литературе единственный опыт осмысления этой центральной и наиболее важной области русско-еврейского вопроса нашего времени. Честь первой попытки правдивого и мужественного осознания огромной доли вины еврейской интеллигенции во многих отвратительных сторонах и явлениях русской революции и очерчения размеров этой вины перед лицом как мыслящей части зарубежной России, так и нашей, столь нетерпимой к проявлениям самой умеренной самокритики
В.Н. Ильин
Яков Бромберг. Запад, Россия и еврейство. Опыт пересмотра еврейского вопроса
I
Настоящая работа имеет целью обоснование правильной и современной постановки многосложного еврейского вопроса в России, с обращением преимущественного внимания на религиозно-культурную и историософскую сторону его. Попутно затрагиваемые возможности в смысле разрешения его, конечно, могут быть намечены лишь в самых общих чертах. От углубления в подробности автора удерживает не только опасение увеличить собою сонмы политических прорицателей о судьбах России, но и отвращение к традициям прогрессистского прожектерства столь недавнего прошлого. Полагая, что только суровая самокритика и строжайшее воздержание от лжеутопических мечтаний может привести к истинно новым точкам зрения и плодотворным результатам, автор тем самым отвергает в самом начале своего изложения приемы и методы дискуссии еврейского вопроса, характерные главным образом для европейской рационалистической, позитивистской и безрелигиозной мысли и сводящиеся к упорному стремлению насильственно втиснуть поставленную проблему в категории расовые, юридические и злободневно-политические. Вместо всего этого мы хотим обозреть истинное ядро русско-еврейской проблемы с тех общих точек зрения на чаемое вселенское призвание нашего общего российского отечества, которые, будучи вынесены из многообразно-трагического опыта великой катастрофы наших дней, стоят в фокусе внимания лучшей части русской культурно-исторической и религиозно-метафизической мысли. В молодом, но сильном верой и Духом учении евразийцев новые воззрения на сущность и значение катастрофы наших дней утверждаются с особенно напряженной сосредоточенностью, широтой и многосторонностью подхода, с большим размахом путепролагающего дерзновения. В свете евразийских учений об органической связанности круга евразийских культур, о предустановленной связи исторических судеб народов с их географическим месторазвитием, о разрушительности влияний западнической псевдоморфозы на внутреннюю культурно-историческую цельность евразийских этнологических субстратов — неожиданно предстает в новом свете также судьба русского еврейства. Мысли, которыми мы здесь намерены поделиться с читателем, зародились в жгучей боли от испепеляющего огня великого вселенского пожара наших дней, уничтожившего до основания не только устои старой жизни и мнимую мощь сильных мира сего (в чем для подавляющего большинства нашей интеллигенции, и в особенности еврейской ее части, состоит право русской катастрофы на звание великой революции), но и потрясшего незыблемый, казалось, фундамент того огромного, многообъемлющего, в основных очертаниях и даже многих детальных частях как будто надежно исследованного и утвержденного духовного мира, в котором двигалась историческая, культурная и социально-государственная мысль длинного ряда поколений головного отряда российского правящего слоя (в евразийском понимании этого термина). Зародившись в непосредственном опыте зла, страданий и унижений, выпавших на долю одного человеческого сознания во время нашей кровавой, исполненной столь многих позорных и бесчеловечных дел революции, среди всеобщего, всестороннего, бурно ускоренного крушения старых кумиров социально-утопического прекраснодушия и народопоклоннического лжеоптимизма, эти мысли выношены и сложились в более твердых очертаниях в безотрадные годы изгнаннического житья. И наилучшим доказательством истинности и реалистичности, в высшем, непрозаическом смысле этого слова, главных элементов евразийского мировоззрения в глазах пишущего эти сроки явилось согласование и сходство их, в их исходных основоположениях и в их дальнейших следствиях и выводах, с результатами его собственных усилий уловить какие-то определенные и всеобщие смыслы, указания и признаки возможных в будущем развитий и свершений в смутно-хаотических чертах лика России наших дней, со всем кровавым разгулом злобно-ограниченного невежества, изуверской нетерпимостью и воинствующе-безбожным фанатизмом ее правящих ныне верхов. Принадлежа по национальности к восточному, российскому еврейству, автор этих строк в своих попытках осмыслить значение революции не мог не ставить в центр своего внимания вопрос об отношении к явлению, исполненному высочайшего трагизма для всякого, кто, принадлежа по крови и религиозно-культурной традиции еврейству, в то же время ощущает реальность и неразрывность уз, связывающих его с земным отечеством длинного ряда поколений его предков — Россией, с ее самобытным и оригинальным религиозно-культурным, политическим и житейски-бытовым укладом, с высотой ее дерзновенных взлетов и глубиной ее катастрофических падений, с изумительностью ее покорствующего долготерпения и окаянным безудержем ее безбрежного бунта, с патриархальным добродушием и радушием ее широкого духовного гостеприимства и нечеловеческой жестокостью ее минутных кровавых вспышек. Явление это состоит в факте повального увлечения огромной, подавляющей части еврейской интеллигенции утопическими учениями современного безбожного и, в конечных устремлениях своих, противокультурного и бесчеловечного социализма и в ее прямом, фанатически-активном участии или сочувствии той грандиозной попытке осуществления его внутренно-противоречивых и несбыточных учений, объектом и опытным полем которой стала в наши дни Россия. До сих пор мы знаем в зарубежной литературе единственный опыт осмысления этой центральной и наиболее важной области русско-еврейского вопроса нашего времени. Честь первой попытки правдивого и мужественного осознания огромной доли вины еврейской интеллигенции во многих отвратительных сторонах и явлениях русской революции и очерчения размеров этой вины перед лицом как мыслящей части зарубежной России, так и нашей, столь нетерпимой к проявлениям самой умеренной самокритики
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »