сказал он. — Чертовски здорово, просто отлично!
Она ничего не ответила, но ее вдруг охватило полнейшее спокойствие. Она познала сомнение и гнев — чувства, рожденные страстями. Она даже преступила закон, чтобы рассчитаться с теми, кто растоптал ее идеал. Ей пришлось сомневаться но всем, даже в законе.
Впервые в жизни Ориан мысленно увидела лица всех тех, кого она засадила в тюрьму: мелких зарвавшихся коммерсантов, бизнесменов, совершивших правонарушения, бухгалтеров-воров… Она поняла, что действовала жестоко, лишив их свободы: ее понятие о правосудии было неверным. Теперь-то она знала — те, кто сочинял законы, не считали необходимым придерживаться их. Они пользовались правом неприкосновенности, считая себя выше всех в современном обществе. Их состав преступления ограничивался не миллионами франков, а миллиардами долларов. Это была настоящая мафия, действовавшая безнаказанно, — они противопоставляли себя обществу, гражданам. Не мелкая сошка, а крупные руководители финансово-промышленной империи. Она только что свалила одного из них. Она открыла ящик Пандоры. И отныне она продолжит биться только с ему подобными.
Она вновь стала собой: следователем, которого все будут уважать и бояться.
