Странный человек Снейп. Вроде бы похвалил, так что ж мне стыдно, как после выволочки. Хотя он прав. Не так уж и плохо я знал зельеварение. СОВу по теории, между прочим, сдал на отлично. Да, практика только выше ожидаемого, что и позволило Снейпу не взять меня в класс высших зелий, но пусть это останется на его совести. Не так уж я и рвался в этот класс. Зелья нужны для поступления в аврорскую школу. Но хотел бы я быть аврором? Сейчас я сомневался. Видимо ценить свою жизнь начинаешь, только побывав мёртвым.
Снейп засобирался. Позвал официантку, что бы расплатиться. Заявил, что потратил на меня непозволительно много времени, что его ждут важные неотложные дела. Вытащил меня из кафе, и мы аппарировали в Хогвартс.
Замок в каникулы был пустынен. Снейп умчался по своим жутко важным делам. А мне осталось только сидеть в гостиной или бродить по коридорам. Помфри не донимала больше обследованиями, ребята ещё не приехали, и я раз за разом прокручивал в голове состоявшийся разговор, пытаясь ответить для себя на те вопросы, которые так и не были озвучены. Например, знал ли Сириус. Конечно, знал. Не мог же он не заметить, что жена его лучшего друга, с которой он общался ежедневно, беременна не была. Тогда как объяснить его ко мне привязанность, его бесконечное упоминание, как я похож на отца. Ведь с его точки зрения я должен был быть тем, из-за кого погиб его друг. Да ещё и брат ненавистного Нюниуса. Ответ лежал на поверхности. Сириус был одинок. Он, как и я, нуждался хотя бы в подобии семьи. Видимо, сидя в Азкабане, крёстный был уверен, что меня воспитывает Снейп, вот и не рвался на свободу. Но когда сбежал, заметил, что Снейпу до меня и дела нет. А я не знаю о нашем родстве. Вот Сириус и увидел для себя шанс. Отсюда и бесконечные напоминания: ты - как отец, и непрекращающаяся вражда со Снейпом. Сириус использовал любую возможность вбить между нами клин. Был ли он в праве, теперь не важно.
Знал ли Вернон? Думать не хочу. Люпин? Возможно. Уизли? Тогда какая это была бы тайна? А тайна была? Может быть Снейп прав, и в правде нет смысла? Какая разница, кого общество считает моей матерью. К тому же Лили Поттер действительно моя мать. Она меня растила, она отдала за меня жизнь.
Бессмысленное занятие, перебирать, что было бы если бы. Случилось то, что случилось, и прошлое не знает сослагательного наклонения. Но у меня было много свободного времени. Домашку делать не хотелось, вот я и страдал дурью.
Что было бы, если бы Снейп не отдал меня Лили, а воспитывал сам. А ничего хорошего. Во-первых Лорд мог победить. У него ведь тогда бы не было причин идти к Поттерам кого-то там отмечать. А если бы он как Ирод, решил бы избавиться от всех младенцев, рождённых в конце июля, кто бы пожертвовал для меня свою жизнь? Если бы я и выжил, кем был бы в правление Волдеморта? Бедный полукровка, второй сорт в мире чистокровных волшебников, изгой и мальчик для битья. Что то я сомневаюсь, что Снейп в организации пожирателей смерти занимал важное место, достаточное для хотя бы нейтрального отношения на слизерине - факультете, где иерархия устанавливается по родовитости и наполненности сейфов. А что после воспитания Снейпа, я попал бы на слизерин, сомнений не было. Да и было бы у него время и желание меня воспитывать?
Существовал и другой вариант. Кто сказал, что Алиса Лонгботом родного сына любила меньше, чем Лили Поттер приёмного. И вот магический мир прославляет Мальчика-который выжил, Северус Снейп отправляется в Азкабан (ведь у Дамблдора не было бы причин за него вступаться), а Гарри (пусть будет это имя, другого то нет) Снейп в приют, или туда, куда отправляют сейчас сирот. А затем не просто бедность, нищета. И травля. Слизеринцы не примут из-за происхождения, а все остальные из-за брата - пожирателя смерти. Вот и получается, что отдав меня Поттерам, Снейп поступил единственно верно.
Через неделю вернулись ребята. После восторженного рассказа о горных лыжах и семейных посиделках, Рон и
Гермиона потребовали отчёта у меня. Пришлось рассказывать о нашем со Снейпом общении.
- Вот видишь, - довольно заметила Гермиона, - стоило вам спокойно поговорить, и всё прояснилось.
А Рон оказался философом.
- Братьев не выбирают, - вот и всё, что он сказал. Ещё бы. У него большой опыт.
* * *
С новым семестром продолжилась знакомая рутина. Уроки, библиотека, домашка, посиделки в гостиной, квидич. Виват мадам Помфри, посчитавшей запрет на игру излишним. Со Снейпом я не пересекался. Слухи о болезни директора оказались правдивы. Ещё прошлой весной Дамблдор словил какое то тёмное проклятие и сейчас медленно умирал. Снейп поселился у него в кабинете. Варил обезболивающие зелья и перенимал премудрость управления Хогвардсом.
Где то в середине января, в один из бесконечно длинных тёмных вечеров, мы с Роном возвращались из кухни в гриффиндорскую гостиную. Как обычно и бывает, непобедимый голод напал на нас после отбоя. Положившись на «а, пронесёт», мы с Роном отправились к заветной груше. И мы были бы не мы, если бы на обратном пути не услышали:
- Поттер, Уизли, двадцать баллов с гриффиндора. После отбоя положено быть в постелях. Или для ваших мозгов это слишком сложная информация, что за пять с половиной лет вы её так и не усвоили? Марш в гостиную.
Мы с Роном припустили по коридору с ощущением, что голос Снейпа обладает эффектом виртуального пинка. Уже добежав до Полной Дамы, Рон отдышавшись и оглянувшись по сторонам, прошипел:
- Вот гад! С родного брата баллы снял!
Мне стало смешно. С чего вдруг Рон решил, что Снейп изменится.
Снейп - чёрная подземельная летучая мышь, точно. Признание родства для него это повод для дополнительных придирок, а не поблажек, то же верно. Но таков уж Снейп, мой брат. А другого и нет.