дверь.
Чем выше, тем круче и уже становился трап. В башне был полумрак. Свет проникал лишь через узкие продолговатые окна, похожие на бойницы. Вот и последние ступени, площадка. С нее — выход на балкон, что опоясывает башню. Ударом ноги моряк распахнул дверь и выглянул наружу. Внизу сквозь ажурный чугунный пол балкона были видны вражеские солдаты. Решение созрело мгновенно.
Внутри маяка — от самого верха до основания — в площадках было вырезано овальное отверстие для подъема грузов. Балтиец вставил в гранату запал. Раздался скрежет срываемой с петель двери, и на темную нижнюю площадку маяка ворвался дневной свет. Моряк подождал, пока на ней соберется побольше гитлеровцев, и бросил гранату вниз. Взрыв, необычайно громкий, словно в пустой трубе, оглушил его. По крикам и стонам снизу он понял: последняя граната не пропала зря. И все-таки по ступенькам громыхали сапоги фашистов.
Балтиец выскочил на балкон.
Маяк стоял на каменистой косе. Внизу катила стальные воды Балтика. Виднелись катера, уходившие с острова на север. «Успели!»
В дверях показались фашисты:
— Рус, сдавайсь!
Но моряк не поднял руки — он перемахнул через чугунные перила балкона и бросился туда, где плескались волны. Герой погиб, разбившись о камни.
Имя героя установить пока не удалось.
ПОДВИГ «МО-239»
Это произошло в дни эвакуации защитников Хиумы на полуостров Ханко. В эвакуации участвовал и дивизион «морских охотников», которым командовал капитан-лейтенант Г. И. Дежепеков. С наступлением темноты с полуострова Ханко катера друг за другом вышли в море. Замыкал кильватерный строй «МО-239». На нем находился командир звена старший лейтенант К. И. Шевченко. Кругом стояла темень, лишь слабой звездочкой мерцал кильватерный огонь катера, идущего впереди. Начинался шторм. Волны все чаще и злее взлетали над катерами. Немало усилий должен был приложить даже опытный рулевой, чтобы вести корабль. «Только бы не потерять из виду кильватерный огонь», — думал он, всматриваясь в сгустившуюся темень. И случилось то, чего рулевой опасался: бесследно растаяла синяя точка, указывающая путь «МО-239». Позднее на катере узнали, что кильватерный огонь погас из-за шторма. Так «МО-239» отстал от дивизиона. Своя база была пока рядом. Идти к острову Хиуме самостоятельно он не мог: сигналы для связи с берегом не были известны. Раздосадованные, вернулись моряки на Ханко. Утром пришли тяжело груженные катера дивизиона. За ночь они успели пройти к острову, снять с него часть защитников й вернуться обратно. «МО-239» получил задание самостоятельно идти днем на Хиуму за оставшимися людьми. Остров Хиума открылся дымными столбами пожаров. В северной его части продолжались бои: слышались взрывы, горели какие-то постройки на берегу. Только разве с катера различишь, где свои, а где фашисты? Пирс Лехтма длинной стрелой выдавался в море. К нему рел фарватер, проложенный между камнями и мелями… Уже можно было различить ящики на пирсе. По берегу бежали какие-то люди. Командир звена замахал им руками, указывая на голову пирса, куда направлялся катер… Подходить было нелегко: крутая навальная волна могла разбить катер о пирс или повредить его. Зазвучал сигнал аврала. Краснофлотцы быстро заняли свои места. Помощник командира катера младший лейтенант С. Гончарук руководил швартовкой. Уже тщательно подготовлены концы и кранцы, застыли краснофлотцы, готовые выпрыгнуть на пирс. До него остаются считанные метры… И вдруг сильный толчок, взрыв. Младший лейтенант Гончарук оглянулся: над опустевшим мостиком расходилось плотное облако дыма. Потом он увидел политрука К. Погребинского. Пошатываясь, тот что-то кричал Гончаруку. Моторы смолкли. Еще минута — и волны швырнут катер на пирс. Гончарук взбежал на мостик и рванул рукоятку телеграфа. Моторы послушно взревели. Только теперь Гончарук заметил, что люди, бежавшие им навстречу по берегу, стреляют из автоматов. «Фашисты!» Гончарук понял, что произошло во время взрыва. Мина попала в нактоуз главного компаса. Был убит командир катера лейтенант Терещенко и смертельно ранен командир звена Шевченко. Ранения получили несколько старшин и краснофлотцев. Отстреливаясь, «МО-239» прорвался в море. Рулевой Паршин с наскоро забинтованной головой отлично вел «морской охотник». Итак, бои на острове продолжались. Там еще оставалась часть гарнизона. Какое же решение должен был принять за командира Гончарук: идти к маяку Тахкуна и снимать защитников или, вернувшись на базу, донести обстановку в районе Лехтмы и доставить в госпиталь раненых? Во время обстрела вышла из строя рация. Правда, радист Путов обещал установить связь с базой, но когда еще это будет! Мысли Гончарука прервал голос сигнальщика: — Прямо по курсу шесть катеров! Идут на нас. Запросили позывные — ответа не последовало. Вскоре советские моряки определили, что к ним приближаются шесть вражеских катеров. Уйти поврежденный «МО-239» не мог. Оставалось только одно — вступить в бой. В это время радист сообщил: — Есть связь с базой! Гончарук приказал: — Передайте: «Вступаю в бой с шестью вражескими катерами. Имею убитых и раненых. Лехтма занята противником». …«МО-239» стремительно сближался с противником — Гончарук решил прорезать середину вражеского строя. — Поставить дымзавесу! Молочный хвост, подхваченный ветром, пополз за «МО-239». Катерники сосредоточили огонь на фашистском флагмане. Кипела вода вокруг, в воздухе свистели пули и надсадно выли осколки. «Морской охотник» несколько раз встряхивало, но хода он не сбавлял. Прорезав строй, катер стремительно разошелся с противником. Зная, что фашисты будут продолжать преследование, Гончарук положил его на обратный курс. Фашисты тоже повернули. Только теперь три их катера были скрыты за дымовой завесой и не могли вести огонь; рискуя попасть в своих. И опять на полном ходу «МО-239» полетел навстречу противнику. Младший лейтенант решил повторить удавшийся маневр: прорезать строй фашистов, отсечь дымовой завесой один катер и на нем сосредоточить огонь. Это удалось: фашистский флагман был отрезан от остальных судов и метрах в ста от «МО» взлетел на воздух. Прорезав свою дымовую завесу, «МО-239» снова устремился на противника. И еще один катер врага погрузился в воды Балтики. Третий от полученных повреждений потерял ход. На нем вспыхнул пожар. Не пытаясь продолжить бой, фашисты начали отходить. …Между тем спускались
ПОДВИГ «МО-239»
Это произошло в дни эвакуации защитников Хиумы на полуостров Ханко. В эвакуации участвовал и дивизион «морских охотников», которым командовал капитан-лейтенант Г. И. Дежепеков. С наступлением темноты с полуострова Ханко катера друг за другом вышли в море. Замыкал кильватерный строй «МО-239». На нем находился командир звена старший лейтенант К. И. Шевченко. Кругом стояла темень, лишь слабой звездочкой мерцал кильватерный огонь катера, идущего впереди. Начинался шторм. Волны все чаще и злее взлетали над катерами. Немало усилий должен был приложить даже опытный рулевой, чтобы вести корабль. «Только бы не потерять из виду кильватерный огонь», — думал он, всматриваясь в сгустившуюся темень. И случилось то, чего рулевой опасался: бесследно растаяла синяя точка, указывающая путь «МО-239». Позднее на катере узнали, что кильватерный огонь погас из-за шторма. Так «МО-239» отстал от дивизиона. Своя база была пока рядом. Идти к острову Хиуме самостоятельно он не мог: сигналы для связи с берегом не были известны. Раздосадованные, вернулись моряки на Ханко. Утром пришли тяжело груженные катера дивизиона. За ночь они успели пройти к острову, снять с него часть защитников й вернуться обратно. «МО-239» получил задание самостоятельно идти днем на Хиуму за оставшимися людьми. Остров Хиума открылся дымными столбами пожаров. В северной его части продолжались бои: слышались взрывы, горели какие-то постройки на берегу. Только разве с катера различишь, где свои, а где фашисты? Пирс Лехтма длинной стрелой выдавался в море. К нему рел фарватер, проложенный между камнями и мелями… Уже можно было различить ящики на пирсе. По берегу бежали какие-то люди. Командир звена замахал им руками, указывая на голову пирса, куда направлялся катер… Подходить было нелегко: крутая навальная волна могла разбить катер о пирс или повредить его. Зазвучал сигнал аврала. Краснофлотцы быстро заняли свои места. Помощник командира катера младший лейтенант С. Гончарук руководил швартовкой. Уже тщательно подготовлены концы и кранцы, застыли краснофлотцы, готовые выпрыгнуть на пирс. До него остаются считанные метры… И вдруг сильный толчок, взрыв. Младший лейтенант Гончарук оглянулся: над опустевшим мостиком расходилось плотное облако дыма. Потом он увидел политрука К. Погребинского. Пошатываясь, тот что-то кричал Гончаруку. Моторы смолкли. Еще минута — и волны швырнут катер на пирс. Гончарук взбежал на мостик и рванул рукоятку телеграфа. Моторы послушно взревели. Только теперь Гончарук заметил, что люди, бежавшие им навстречу по берегу, стреляют из автоматов. «Фашисты!» Гончарук понял, что произошло во время взрыва. Мина попала в нактоуз главного компаса. Был убит командир катера лейтенант Терещенко и смертельно ранен командир звена Шевченко. Ранения получили несколько старшин и краснофлотцев. Отстреливаясь, «МО-239» прорвался в море. Рулевой Паршин с наскоро забинтованной головой отлично вел «морской охотник». Итак, бои на острове продолжались. Там еще оставалась часть гарнизона. Какое же решение должен был принять за командира Гончарук: идти к маяку Тахкуна и снимать защитников или, вернувшись на базу, донести обстановку в районе Лехтмы и доставить в госпиталь раненых? Во время обстрела вышла из строя рация. Правда, радист Путов обещал установить связь с базой, но когда еще это будет! Мысли Гончарука прервал голос сигнальщика: — Прямо по курсу шесть катеров! Идут на нас. Запросили позывные — ответа не последовало. Вскоре советские моряки определили, что к ним приближаются шесть вражеских катеров. Уйти поврежденный «МО-239» не мог. Оставалось только одно — вступить в бой. В это время радист сообщил: — Есть связь с базой! Гончарук приказал: — Передайте: «Вступаю в бой с шестью вражескими катерами. Имею убитых и раненых. Лехтма занята противником». …«МО-239» стремительно сближался с противником — Гончарук решил прорезать середину вражеского строя. — Поставить дымзавесу! Молочный хвост, подхваченный ветром, пополз за «МО-239». Катерники сосредоточили огонь на фашистском флагмане. Кипела вода вокруг, в воздухе свистели пули и надсадно выли осколки. «Морской охотник» несколько раз встряхивало, но хода он не сбавлял. Прорезав строй, катер стремительно разошелся с противником. Зная, что фашисты будут продолжать преследование, Гончарук положил его на обратный курс. Фашисты тоже повернули. Только теперь три их катера были скрыты за дымовой завесой и не могли вести огонь; рискуя попасть в своих. И опять на полном ходу «МО-239» полетел навстречу противнику. Младший лейтенант решил повторить удавшийся маневр: прорезать строй фашистов, отсечь дымовой завесой один катер и на нем сосредоточить огонь. Это удалось: фашистский флагман был отрезан от остальных судов и метрах в ста от «МО» взлетел на воздух. Прорезав свою дымовую завесу, «МО-239» снова устремился на противника. И еще один катер врага погрузился в воды Балтики. Третий от полученных повреждений потерял ход. На нем вспыхнул пожар. Не пытаясь продолжить бой, фашисты начали отходить. …Между тем спускались