вам, что она не ведьма.
— А я и так знаю. И раньше знал. Просто хотел тебя подразнить.
— Правда? — Я поглядела на него внимательно. Только было темно, толком не разглядеть.
— Ты вставать-то собираешься?
— Ага.
И тут он меня удивил. Он сделал то, чего я никак, ну никак не ожидала от любого из братьев Дьюбери. Он протянул руку, чтобы помочь мне встать. И я тоже протянула руку. И он рывком поднял меня на ноги.
— Давай наперегонки к дому? — предложил Данлеп и припустил бегом.
— Давай! Но помни, я быстро бегаю! — Я бросилась вдогонку.
И обогнала. Я дотронулась до стены дома Глории Свалк раньше Данлепа.
— Вы напрасно бегаете в темноте, — сказала с крыльца Аманда. — Можно споткнуться и упасть. — Отвянь, Аманда, — сказал Данлеп. — Отвянь, Аманда, — повторила я. Но потом я вспомнила Карсона, и мне стало ее так жалко… Я поднялась на крыльцо, взяла ее за руку и потащила за собой. — Пойдем же! Пойдем в дом. — Индия Опал! — сказал папа, когда мы с Амандой и Данлепом вошли внутрь. — Ты пришла попеть с нами песни? — Да, папа! Только я совсем не знаю песен. — А я тебя научу. — Он улыбнулся. Так улыбнулся… словами не передать. — Мы тебя научим! — подхватила Глория Свалк. — Прямо сейчас. Плюшка-пампушка по-прежнему сидела у нее на коленях, но глаза у нее были закрыты. — Хочешь «Ромбик Литтмуса»? — Мисс Фрэнни протянула мне вазу с конфетами. — Спасибо. — Я взяла, сняла фантик и положила конфету в рот. — А огурчик хочешь? — Отис протянул мне всю банку. — Нет, спасибо. Не сейчас. Попозже. Тут из-под стула Глории выбрался Уинн-Дикси. Он сел возле меня, прильнул потеснее — совсем как я к папе. А рядом со мной стояла Аманда. И ее лицо вовсе не показалось мне скукоженным или кислым как лимон. Данлеп хрустнул пальцами и напомнил: — Ну что, петь-то будем? — Во-во, — сказал Стиви. — Петь-то будем? — Давайте петь. — Плюшка-пампушка открыла глаза и встрепенулась. — Давайте споем песенку для собачки. Отис засмеялся и ударил по струнам. А во рту у меня, как цветок, распускался вкус «Ромбика Литтмуса» — сладкий и горький разом. И тут Отис, Глория, Стиви, мисс Фрэнни, Данлеп, Аманда, Плюшка-пампушка и мой папа запели песню. А я внимательно слушала, чтобы все запомнить.
— Вы напрасно бегаете в темноте, — сказала с крыльца Аманда. — Можно споткнуться и упасть. — Отвянь, Аманда, — сказал Данлеп. — Отвянь, Аманда, — повторила я. Но потом я вспомнила Карсона, и мне стало ее так жалко… Я поднялась на крыльцо, взяла ее за руку и потащила за собой. — Пойдем же! Пойдем в дом. — Индия Опал! — сказал папа, когда мы с Амандой и Данлепом вошли внутрь. — Ты пришла попеть с нами песни? — Да, папа! Только я совсем не знаю песен. — А я тебя научу. — Он улыбнулся. Так улыбнулся… словами не передать. — Мы тебя научим! — подхватила Глория Свалк. — Прямо сейчас. Плюшка-пампушка по-прежнему сидела у нее на коленях, но глаза у нее были закрыты. — Хочешь «Ромбик Литтмуса»? — Мисс Фрэнни протянула мне вазу с конфетами. — Спасибо. — Я взяла, сняла фантик и положила конфету в рот. — А огурчик хочешь? — Отис протянул мне всю банку. — Нет, спасибо. Не сейчас. Попозже. Тут из-под стула Глории выбрался Уинн-Дикси. Он сел возле меня, прильнул потеснее — совсем как я к папе. А рядом со мной стояла Аманда. И ее лицо вовсе не показалось мне скукоженным или кислым как лимон. Данлеп хрустнул пальцами и напомнил: — Ну что, петь-то будем? — Во-во, — сказал Стиви. — Петь-то будем? — Давайте петь. — Плюшка-пампушка открыла глаза и встрепенулась. — Давайте споем песенку для собачки. Отис засмеялся и ударил по струнам. А во рту у меня, как цветок, распускался вкус «Ромбика Литтмуса» — сладкий и горький разом. И тут Отис, Глория, Стиви, мисс Фрэнни, Данлеп, Аманда, Плюшка-пампушка и мой папа запели песню. А я внимательно слушала, чтобы все запомнить.