стену от Золотых ворот у Св. Спаса, — место это приметно до сих пор, — с севера от Лыбеди к Орининым воротам и к Межным от Клязьмы (к Волжским). До обеда весь новый город был занят и зажжен. Татары отбили церковные двери в соборе Божией Матери. Семейство великокняжеское с ближними людьми укрылось на палатях. Злодеи ободрали все иконы, захватили все драгоценности, сосуды, кресты, оклады, ризы, порты древних князей, что вешали себе на память. Узнав, что великая княгиня, со снохами и внучатами, находится на палатях, татары звали их сойти, обещая помиловать. Никто не послушался. Тогда они натаскали леса в церковь, наклали вороха около церкви и зажгли. Дым и смрад распространился повсюду. Люди задыхались. Епископ Митрофан, объятый пламенем, благословил погибающих и воскликнул: «Господи, Боже сил, седяй на херувимех, простри руку Твою невидимую, и прими с миром души раб Твоих!»

Владимирский собор Успения, славный памятник князя Андрея Боголюбского, на крутом берегу Клязьмы, сохранился почти совершенно до нашего времени. Целы еще приснопамятные палати, где избранные русские люди, в минуту общей гибели, положили живот свой, покоряясь безропотно воле Божьей с верой и любовью. Место свято есть!

Молодые князья, Всеволод и Мстислав, были настигнуты за городом и убиты вместе с прочими, искавшими спасения в бегстве. Там же погибли Пахомий, архимандрит Рождественского монастыря, игумены Успенский и Спасский. О пленном Владимире нет известий: вероятно, он подвергся той же участи.

Из Владимира татары рассыпались отрядами к Ростову, Ярославлю, Городцу, и пошли по Волге, даже до Галича, другие пошли на Переяславль, ограбили и разорили Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь, где был убит сын Ярослава, племянник великого князя, — вплоть до Торжка. Нет почти места в Суздальской земле, где бы они не побывали; городов взято 14, кроме слобод и погостов, в продолжение одного месяца февраля. Ростовская область была разорена также. Единственное убежище для народа были леса.

«Такими дремучими лесами была покрыта эта страна, говорят современные арабские летописцы, что в них и змее не было прохода. Татары должны были в иных местах прорубать себе дорогу, и они прорубали такую, чтобы четырем телегам можно было проехать рядом».

А великий князь Георгий еще стоял станом на Сити, вместе со своими племянниками, ожидая братьев, Ярослава и Святослава, с их дружинами.

Вдруг приходит к нему роковая весть: Владимир взят, церковь соборная разорена, жена твоя, княгиня, с детьми и снохами, огнем скончалися, сыновья убиты, люди погибли, — на тебя идут!

«Господи! возопил несчастный гласом велем, из глубины сердца, обливаясь слезами. Так ли судил Ты? Буди воля Твоя святая! Готов умереть и я: одному что делать мне на этом свете?»

И недолго оставалось ему жить. Дорож, один из воевод, посланный разведывать с 3 тысячами человек, прибежал к нему скоро назад с известием: «Княже! обошли нас татары».

Едва Юрий начал строить полки с братом Святославом, только что пришедшим, с воеводой Жирославом Михайловичем, внуком славного Андреева воеводы, и племянниками, как вдруг принеслась новая весть, громовая: идут, идут!

Не успев распорядиться, князья решились отступить вниз по Сити. Татары не дали им опамятоваться, пересекли дорогу и внезапно появились перед ними: сторожей после Дорожа, видно, не было оставлено впереди, или не успели они дать знать о приближении врагов, которые нагрянули на оторопевшее ополчение.

Князь Юрий, отложив всю печаль, бросился в бой. Полки его, обрекшие себя на смерть, последовали за ним. Началась сеча, кровь полилась; сломить малочисленную дружину несметной силе было нетрудно. Она подалась. Татары за ними. Это было уже не сражение, а побоище. Князь Юрий был убит. Голова у него отрублена. Около него повалены снопами его верные воины. Остальные должны были искать спасения в бегстве на все стороны.

Побоище на Сити произошло 4-го марта: вот как быстро шли татары, взявшие Владимир 25-го февраля.

Кучи курганов, рассыпанных по течению Сити до ее устья и по впадающим в нее рекам, так же, как и по Мологе, обозначают путь татарского натиска и русского жертвоприношения.

Судя по расположению этих курганов, следует заключить, что сражение происходило во многих местах, начиная от села Боженок, где настигнут был Дорож с передовым отрядом, и оканчиваясь при устье Сити и за Мологою. Русские воины, видно, отступали, бежали, останавливаясь усталые, где и настигали их татары, возобновляя сечу.

Многие из открытых в курганах скелетов сохранили на костях следы ударов-проломов, разрубов, усечений.

Некоторые собственные имена, до сих пор сохранившиеся в этой пустынной дикой стране, как глухие звуки, донесшиеся из древности, напоминают несчастное событие: Резанино, Станилово, Станово, Сторожево, Губино, Боронишино, Могилицы, Юрьево.

Есть несколько бедных церквей, где даже до последних времен служились панихиды за убиенного князя Юрия или Егория. Есть и приделы во имя Св. Егория, а кто был этот Егорий, как он был убит, народ не имеет никакого понятия.

Ясно, что жителей старых здесь не оставалось, и до позднейших поселенцев дошли уже темные предания, дающие повод к разноречивым показаниям.

Василько, племянник великого князя, был живой взят в плен, и отведен «со многой нужей» до Шернского леса, где татары остановились станом. Там принуждали они его быть с ними заодно и воевать на своих. Василько отвечал им укоризнами: «О глухое царство и скверное! Не отлучите вы меня от святой христианской веры. В великой беде мы, но ее наслал на нас Бог, за грехи наши! А вас он накажет за души, что губите без правды». Отощалый, он не принимал ни пищи, ни пития; лицо его было уныло от многого томления. Татары бросились на него. Летописец влагает в его уста следующие восклицания: «Господи, Иисусе Христе! Вижу, что младая моя память железом погибает и тонкое тело у меня увядает. Помоги христианам, помилуй раба Твоего, спаси жену мою, детей моих, епископа Кирилла».

Он был тут же изрублен.

Шернский лес находится на границе между Ярославским и Углицким уездами, на реке Шерне, на половине дороги между Ростовом и Ситским побоищем. Здесь до сих пор одна пустошь называется Васили, и жители рассказывают о каких-то всадниках и схватке, когда-то бывшей. Говорят, что несколько лет тому назад здесь найдена была древняя каменная плита, которая куда-то затерялась.

Гибель Василька видела какая-то верная женщина и поведала поповичу Андреяну. Они взяли изрубленное тело, завернули в понявину и спрятали в сокровенном месте. Вдова его и епископ, узнав о том, впоследствии приезжали за ним и торжественно похоронили в Ростовском