прижавшись к стволу дерева, и огрызался от наседавших на него лаек. Он рявкал, иногда бросался с намерением поймать собаку, но наст не выдерживал, и это ограничивало его.

Серко первый заметил хозяина и, слегка покрутив хвостом, еще азартнее стал наседать на врага. В лае собак и шуме ломающегося наста медведь не услышал шороха наших лыж. Мы подошли к нему на тридцать-сорок шагов. Савелий, многозначительно мигнув мне, держал ружье наготове. Деликатно, чисто по-охотничьи, мой товарищ уступил мне право решающего выстрела. Момент, когда мушка ружья «ползет» по контуру зверя, — высшее напряжение охоты. Стреляя по зверю пулей, надо выбрать точку, в которую должна она попасть, и целить именно в нее.

С выстрелом медведь вскинулся кверху и, как бы пытаясь ухватиться за воздух, запрокинулся навзничь. Он упал, не издав ни единого звука, и только по лаю собак можно было заключить, что зверь уже мертв. Как выяснилось потом, пуля перебила шейный позвонок, задев при этом и часть черепа.

Бегом бросились мы к собакам, теребившим тушу зверя за ляжки и бока. Вот тут-то и произошла ссора между собаками, не поделившими право на убитого медведя. До этого все шло мирно, а преследование медведя втроем было и легче и безопаснее. Медведь был «общий», пока бежал, но у мертвого зверя оказались какие-то особые места на шкуре, которые трудно было поделить. Как и всегда бывает у лаек, интерес к убитому зверю быстро пропал. Через пять минут причины для ссоры уже не существовало. Собаки сидели вокруг и с любопытством смотрели на хозяев, снимавших шкуру с убитого зверя. Мы торопились проделать эту операцию, чтобы до того, как рухнет наст, выбраться из лесу. Куски мяса, которые мы по очереди давали собакам, не вызвали ни у одной из них зависти. Это были куски корма, а не добытый с таким трудом зверь.

К полдню мартовское солнце растопило корку наста.

— Заканителились мы с тобой, — говорит дед Савелий, — надо бы на часок пораньше лыжи к дому заворачивать.

Собаки устали и идут следом за нами по глубокой лыжне. Каждый шаг кажется невероятно тяжелым, и точно конца нет этому пути, который так быстро мы пробежали, преследуя зверя.

Заключение

Короток век собаки. Редко более пятнадцати лет служит верный друг человека, да и то в последние годы своей жизни ему изменяют и чутье, и зрение, и слух.

Немало собак встретится на пути охотника. Немало труда и любви вложит он в обучение собак избранной им породы. В памяти охотника-лаечника невольно возникают образы тех собак, с которыми шел он охотничьей тропой, полной волнующих переживаний и впечатлений.

Встает в памяти красивая, остроухая голова собаки с карими косыми глазами. В этом образе объединяются черты нескольких собак-лаек со всеми их положительными и отрицательными качествами. Каждая из них что-то дала своему хозяину, чем-то обогатила его опыт, доставила какую-то радость на охоте.

От лайки нельзя требовать стильной работы пойнтера или другой подружейной собаки. Нельзя ждать от нее и хорошего гона по зайцу. Но эти пробелы сторицей окупаются другими видами охоты и очень широким диапазоном использования лайки.

Отрадно видеть широкое распространение лаек в нашей области, особенно за последнее десятилетие, когда эта ценнейшая отечественная порода стала завоевывать симпатии ярославских охотников.