отличие от других «любимцев», которые, следуя позаимствованным с континента обычаям, изощрялись в придворной лести и стяжательстве, король Элмета неизменно, хотя и не всегда последовательно, отстаивал интересы своего родича и его дела. Сначала тайно, а затем с молчаливого согласия Пенарвен, он ежемесячно высылал Грифидду небольшую пенсию, которая позволяла молодому человеку вести скромную, но безбедную жизнь. Раз за разом, рискуя вызвать гнев королевы королей, Брендан подавал ей прошения о помиловании Грифидда. В его свите было немало бардов, художников и просто свободомыслящих людей, однако необходимо отметить, что там, где Грифидд предлагал свою дружбу, Брендан ограничивался снисходительным покровительством. И все же, стоит пожалеть, что фавор Брендана продолжался недолго. В начале 1743 года верховная королева Эрина-и-Британии вышла замуж за короля Гвинедда Коэля ап Риса, и хотя ее супруг так и не получил титула верховного короля, Пенарвен удалила Брендана от двора, желая тем самым доставить удовольствие мужу, а также церкви, обвинявшей короля Элмета в устройстве побега Грифидда.

Вернемся, однако, к нашему герою. И в Галлии Грифидд ап Оуэль не оставлял пристрастия к «крашеной моде». Жители Кидалеты имели неплохое представление о жизни в соседней Британии, от которой их отделяло лишь узкое Галльское море, и потому не слишком удивлялись привычкам барона д'Эбраука, как в соответствии с местными традициями стал именоваться Грифидд. Окруженный простыми, но доброжелательными людьми, беглец мог бы вести в Кидалете тихую и безмятежную жизнь, но пустое времяпровождение было совершенно чуждо этому удивительному человеку, принужденному в заключении к тягостному безделью. Наскоро обосновавшись в небольшом домике на берегу залива, Грифидд с радостью вернулся к активной творческой деятельности. Он приобрел единственную в городе библиотеку, которая вскоре объединила немногочисленных местных интеллектуалов и дворянскую молодежь, очарованную пылкими рассказами Грифидда о блеске некогда могущественной кельтской цивилизации. Он выписывал книги, в той или иной мере имевшие отношения к сфере его интересов, и, конечно же, не оставлял своих исследований. Замечательным вкладом в будущую науку кельтологию стал трактат Грифидда о творчестве галльских трубадуров XI–XIII веков. Источником для написания трактата послужил небольшой сборник творений арелатских и лугдунских трубадуров, изданный в Южном Арелате в 1720 году. К сожалению, незнакомый с арелатским диалектом галльского языка, молодой человек не мог в полной мере оценить все особенности поэзии галльского юга, однако сопровождавшие стихотворные тексты нотные записи позволили Грифидду сделать вывод, что музыкальное творчество южан-трубадуров было полностью основано на древних кельтских традициях.

Блестящее образование, независимый характер и неутомимая деятельность беглеца из Эрина-и-Британии произвели неизгладимое впечатление на его новых знакомых и сделали Грифидда образцом для подражания местной молодежи. Желая как можно больше походить на своего кумира, молодые дворяне Кидалеты раскрашивали себе лица, рассуждали о древней культуре кельтов и именовались в соответствии со старинными обычаями Арморики Аленами ар Сильвестиками или Гевинами ар Мишелями. И пусть для большинства молодых людей увлечение культурой предков было явлением чисто внешним, Грифидд все же сумел пробудить в некоторых из них неподдельный интерес к кельтской цивилизации. Самым способным и верным последователем Грифидда стал Реунан де Кертомас, отпрыск очень древнего, но давно обнищавшего дворянского рода. Общение с Грифиддом ап Оуэлем побудило Реунана обратить внимание на творчество арморикских бардов минувших веков. На протяжении многих десятилетий Кертомас собирал местные сказания и песни, став первым известным арморикским фольклористом{Жан-Реунан-Андреас де Кертомас по прозванию Певец Арморики (1724–1811). Опубликовал 25 томов арморикских народных песен, преданий и легенд. В 1795 году избран в Галльскую Академию. }. В 1778 году Реунан де Кертомас приобрел всеевропейскую известность, опубликовав два сборника поэзии арморикских бардов: песни и предсказания, приписываемые арморикскому барду и пророку Гвенкхлану, жившему в V веке, а также местные сказания о пророке Мерлине, посвятив оба сборника своему «покойному другу и учителю барону Грифидду д'Эбрауку».

И все же не просветительство стало главным деянием Грифидда за годы проживания в Галлии. И даже не написание трактата о музыке трубадуров. Поселившись в Кидалете, Грифидд сразу же принялся за исторический труд о Столетней войне Галлии против Эрина-и-Британии, широко используя местные сказания и легенды, посвященные VI Походу за Веру, а также семейные архивы дворянских родов Арморики, хранящиеся в знаменитом на весь галльский север монастыре святой Генавы.

К маю 1745 года Грифидд полностью исчерпал содержащиеся в арморикском монастыре материалы и решил обратиться к услугам Большого королевского архива в Арверне. Благодаря Реунану де Кертомасу, сохранившему связи с аристократическими кругами, Грифидд ап Оуэль получил рекомендательное письмо от губернатора Арморики графа Мелитора де Ла Марша к герцогу Полю-Сифрену-Александру де Лугдуну, дальнему родственнику галльского короля, и в сопровождении де Кертомаса отправился в королевскую резиденцию в Авитаке.

Именно там, среди роскоши дворцов, принадлежавших королю и его вельможам, ожидая аудиенции в небольшой гостинице на окраине Авитаки, Грифидд в полной мере ощутил, сколь горька участь изгнанника. Впервые в жизни он оказался в унизительной роли просителя, ищущего покровительства. В своих мемуарах Грифидд дал безжалостное, но правдивое описание личности герцога де Лугдуна, человека вздорного и невежественного, но при этом почитавшего себя покровителем наук и искусств. Этот галльский вельможа более трех часов продержал Грифидда в своей прихожей, говорил ему «ты», словно собственному лакею, и не предложил не то, чтобы кресла, но даже и табурета. Несколько раз Грифидд собирался прервать оскорбительную для него аудиенцию, но мысли о Бригитте, спасшей родную страну от галльского завоевания, и о документах, которые должны были послужить к славе благородной воительнице, заставляли его терпеливо сносить все выходки герцога. Следуя советам своих друзей из Кидалеты, Грифидд даже преподнес де Лугдуну список своего трактата о трубадурах с приличествующим случаю посвящением. Должно быть, подношение молодого человека, а главное, лестное посвящение, несколько смягчил вечно раздраженного вельможу и он обещал