Нельзя срываться, нельзя…

— Это действительно в ваших интересах, Анна Сергеевна, ведь от ваших действий и слов в первую очередь зависит судьба ваших близких.

— На жалость пробиваете? — от бешенства Аня перестала чувствовать руки и ноги — такое с ней случалось всего раз или два за всю жизнь. — А если я бессердечная тварь, готовая пожертвовать всеми родственниками ради того, чтобы избавить человечество от вас, паразитов?

— Вы — не бессердечная тварь, — в трубке раздался смешок. — Мне бы такую моральную чистоту, как у вас. Это не насмешка, а констатация факта. Итак, вы готовы обсудить этот вопрос подробнее?

— Обсудить… — эхом повторила Аня. Затем её лицо приняло такое выражение, что муж и подруга не на шутку испугались. — А теперь, Вадим Батькович, послушайте меня. Я уже знаю, кто виноват. Я знаю, почему он это сделал. Вы тут ни сном, ни духом, просто захотелось воспользоваться результатами чужой тупости. Но раз уж вы так настойчиво примазываетесь… Как насчёт соучастия в преступлении и общей ответственности? Не надо хмыкать. Вы прекрасно знаете, что я говорю не о громких судебных процессах.

— Хотите объявить войну? — в голосе «Вадима» засквозил скепсис. — Ну, ну. Вы ведь умная женщина, и понимаете, что весовая категория у вас …немного не та.

— Разве я говорила о себе? — хищно улыбнулась Аня. — Я-то как раз свои силы не переоцениваю: затопчете и не заметите. Но стрелки я переведу легко и просто, и вам сразу станет не до меня. Как, интересный поворот сюжета?

— Тари? — в голосе «по ту сторону эфира» заметно поубавилось насмешливого сочувствия. Кажется, до собеседника дошло, что это было сказано всерьёз. — Они не похожи на подковёрных бойцов.

— Вы их плохо знаете.

— Может быть, — неохотно согласился «Вадим». — Жать, что мы не нашли общий язык, Анна Сергеевна. Возможно, мне действительно не стоило вам звонить.

— Рада, что вы это поняли.

Белый «Самсунг Гэлакси SIII» — недавний роскошный подарок отца — разразился короткими гудками и почти сразу выпал в спящий режим. Аня с трудом поборола дикое желание запустить им в стенку. Отцу и так плохо, не хватало расстраивать ещё и таким отношением к его подарку. В горле застрял комок, а глаза словно вскипели изнутри, да так, что пришлось крепко зажмуриться. Больно. Как больно. «Не раскисать. Не раскисать!»

Впервые за год с лишним что-то явственно коснулось её разума, не породив смутные образы, но чётко и ясно сложившись во вполне понятную мысль. «Ты не одна».

— «Боль, поделённая на всех, не так смертельна», — Нойгеш приобнял жену и вполголоса процитировал какого-то старинного руннийского поэта. — Забудь о засранце. Личная месть ничего тебе не даст и ничего не изменит на твоей планете.

— Ты начинаешь рассуждать как тари, — бледно улыбнулась Да-Рэй.

— Ваши белобрысые головы иногда посещают вполне разумные мысли. Я тут кое-что прикинул… Короче, длинная, мне надо бы переговорить с Нар-Таем. Один на один. На борту нашего корабля.

— Начнёшь свою игру? — Аня чувствовала, как постепенно разжимает когтистую лапу боль, как отступает отчаяние. — Один против такой колоссальной системы?

— Ну, тайон, я рассчитываю на небольшую помощь с твоей стороны, — совершенно серьёзно произнёс Нойгеш. — И со стороны твоих долговязых родственничков. Уважаемый Сайто весь слюной исходит, прикидывая дивиденды от …гм …сотрудничества с Землёй. Если это произойдёт, я вашей милой планетке не завидую, раскопают до ядра, благо у вас ещё есть что выкапывать. Но если к моменту прибытия руннийского посольства здесь прочно обоснуются тари, тогда и разговор с уважаемым Сайто будет совсем иным.

— Сколько у нас времени? — спросила Да-Рэй.

— Мало.

— Я сейчас же звоню Нар-Таю.

— Утром.

— Хорошо, утром так утром, тебе виднее, — Да-Рэй давно поняла, что с этим вредным рунном лучше не спорить. — Ань-Я, что скажешь?

— Ефремов, — тихо сказала Аня, глядя на книжные полки. — «Час быка», один в один.

— Я читала, — кивнула подруга, переползая ещё ближе к дивану и положив ладонь на Анино плечо. — Только земляне там были не правы, оставляя местных жителей наедине с их проблемами. Благоприятный исход планеты Торманс из глубочайшего общественного кризиса — вот настоящая фантастика в той книге. При таком запущенном обществе вероятность успеха была близка к нулю. Нужно было помочь, а земляне ждали сто лет, пока там само утрясётся… Поверь, у вас не утрясётся. Земля уже знает, что во Вселенной есть другие миры, похожие на неё и не похожие. Да, здоровые силы человечества получили мощный толчок к развитию и объединению. Но если мы им не поможем, если не повлияем на ваши правительства, если ошибёмся… Нет, мы не имеем права оставаться в стороне.

— Любишь ты красивые словечки говорить, — хмыкнул Нойгеш. — Нас прихлопнут, как героев той книги, чтобы не лезли со своими умными идеями куда не положено.

— А ты у нас на что, хороший человек из Тайной канцелярии? — если бывает на свете такое понятие, как злое веселье, то именно оно только что промелькнуло во взгляде жены. — Сам ведь учил: хороший герой — это живой герой.

— Вот видишь, длинная, — Нойгеш показал в улыбке свои «хищные» зубы, — как хорошо быть женатым на умной женщине? С полуслова понимает… Ладно, шутки в сторону. Ша-рунн тут никто, кроме вас, хвала Богине, не знает, потому слушайте…

Как много в них того, что у нас принято назвать человеческим. И как мало человеческого в иных людях. Выходит, человек, это не только звучит гордо… тьфу — не только обозначение видовой принадлежности, но и нечто большее? Как выразилась бы Да-Рэй, выходящее за узкие рамки биологического вида, наделённого разумом. М-да, повод пофилософствовать… Нойгеш и Да-Рэй биологически не люди, но один — мой муж, а вторая — моя сестра. Про Осьминожку, царство ей небесное, вообще помолчу: если бы не она, не сидеть бы мне сейчас на родном до боли диване. Она даже не была гуманоидом, но родства душ это нисколько не отменяло.

Папа, бабушка с дедом, Нойгеш и Да-Рэй. Моя семья. Я люблю их, и именно это делает меня человеком.

Днепропетровск-Харьков

Песня из мультфильма «Бременские музыканты».

ФРС — Федеральная резервная система.

Не знаю, смеяться мне или плакать, но эту сцену я написала в поезде, буквально за несколько часов до того, как узнала о ликвидации бин Ладена.

Эа — тарийская единица времени, равная одной шестнадцатой суток. Сутки на Тарине длятся около двадцати восьми земных часов.

.

© Copyright Горелик Елена (kiska72@ua.fm)

Взято из Самиздата, http://www.3proxy.de/index.php?q=aHR0cDovL3NhbWxpYi5ydS9nL2dvcmVsaWtfZWxlbmFfd2FsZXJpZXduYS9fMS05a29zbW9zLnNodG1s