каком-то антикварном справочнике, будто именно так должен выглядеть хозяин бара, поэтому раздобыл себе кожаный фартук, сделал в клинике пластику живота и цветокоррекцию лица.

— Та-а-а-ак... — протянул хозяин таким голосом, каким умеют разговаривать только начальники и полицейские. — Это уже слишком! Что у нас на этот раз? Готовился к сессии? Проглотил будильник? Застрял в лифте? Захлопнулся в холодильнике и не смог выбраться?

Роман абсолютно точно знал по опыту, что на подобные вопросы отвечать нельзя вообще ни звука — только молчать и смотреть в пол со скорбным и смиренным лицом. И тогда все постепенно стихнет само. Но все равно зачем-то открыл рот и произнес:

— Простите пожалуйста, так получилось...

Хозяин как будто этого ждал: он подпрыгнул от возмущения и его лицо из красного стало совсем багровым.

— Получилось?! — взревел он. — Я за что плачу тебе деньги?! За то, чтобы ты шлялся неизвестно где, приползал на работу к полудню, а мои посетители, — хозяин обвел зал широким жестом, — сидели как бараны и ждали, пока ты, наконец, явишься и начнешь разносить заказы?!

— Я больше не буду, — пробубнил Роман, хотя знал, что сейчас тем более нельзя ничего говорить.

— Не будешь?! — снова вспыхнул хозяин. — Он не будет!!! Да вы слышали что-либо подобное?!

И разговор пошел по кругу.

Наконец хозяин выдохся и ушел к себе в кабинет смотреть сериалы, а Роман заступил на службу — принялся носиться на своих роликах по залу, собирать заказы и разносить коктейли.

Что бы ни говорил хозяин, посетителей сегодня было не так уж много. В основном в баре бывал проезжий народ, оказавшийся на Луне транзитом. Иначе они бы знали, что любое заведение города куда лучше и дешевле, чем бар возле космопорта. По той же причине посетители в баре повторялись редко. Роман на бегу подсчитал, что сейчас здесь присутствует целых шесть человек, не считая робота, стоявшего на сцене с электрогитарой. Разумеется, робота Роман не брал в расчет вовсе не из каких-то там неприлично расовых соображений — вовсе нет, Роман был достаточно воспитанным и политкорректным юношей. Просто робот этот, во-первых, не был посетителем, а просто играл здесь музыку, а во-вторых, он в данный момент стоял выключенным. Как, в общем-то, последние две недели: музыку не заказывали давно.

В центре зала восседал громадного роста детина. У него было суровое, опаленное радиацией лицо, огромные мускулы по всему телу, гигантская грудная клетка и такое же гигантское пузо. Одет он был в тренировочный скафандр с полосками по бокам и пузырями на коленях, какие носят провинциальные шоферы и разнорабочие. Взгляд детины не предвещал ничего хорошего, поэтому Роман принял у него заказ в первую очередь. Впрочем, детина смотрел вовсе не на Романа, а на даму, сидящую за отдельным столиком.

В отличие от прочих посетителей, она была тут не впервые, Роман даже помнил ее имя — Наина. Это была восхитительная одинокая блондинка из тех, что напоминают прекрасный цветок, к которому боишься прикоснуться, чтобы дождем не осыпались тщательно уложенные лепестки, пыльца и тычинки. Одного маникюра, бижутерии и страз на ней было несколько килограммов. По крайней мере, так думалось Роману, который, впрочем, совсем не разбирался в дамской косметике. Блондинка на миг сфокусировала на Романе свой роковой взгляд, равнодушно посмотрела мимо и уставилась в упор на румяного щеголя в ярком камзоле.

С первого взгляда становилось понятно, что щеголь — очень обеспеченный человек. Он был одет модно и броско — Роман никогда не видел таких странных нарядов и полагал, что они бывают лишь на показах мод, и там же сдаются обратно костюмерам. Но дело было даже не в наряде. В руке щеголь сжимал толстый бумажник, стараясь, чтобы все его видели, а в другой руке у него был массивный золотой ключ, который он постоянно вертел на пальце. Такой ключ не мог быть ничем иным, как ключом от очень дорогой спортивной яхты — Роману когда-то довелось прочитать статью о ключах в дорогом глянцевом журнале «Доктор Престиж», который забыл на столике кто-то из посетителей.

Щеголь поправил на себе жилетку, открыл бумажник, закрыл, снова открыл — и начал копаться в недрах. Становилось ясно, что человек умеет считать деньги. Наконец он выудил кредитку, шагнул к роботу-гитаристу и вставил ее в щель для кредиток, замаскированную под кармашек на рубашке — в том месте груди, где у людей обычно находится сердце.

Робот ожил и щелкнул кредиткой, и тогда щеголь, небрежно растягивая слова, произнес:

— Что-нибудь самое модное!

— Что угодно? — поклонился робот.

— Ну... — щеголь задумался. — Чтоб не дешевку!

— Что угодно? — снова спросил робот.

— Сам придумай! — нашелся щеголь, извлек кредитку и вразвалочку вернулся за свой столик.

На лицевой панели робота отразились мучительные вычисления, но затем его окуляры просветлели, он вскинул гитару и заиграл лунное кантри. Роман порадовался за робота, отметив, что это был, пожалуй, самый беспроигрышный выбор — старый забытый, но в старину очень популярный хит, который и меломана не оскорбит, и грустного развеселит, и чужеземцу покажет настоящий дух русской Луны конца XXII — начала XXIII века.

Сразу в зале как-то заметно стало веселее, словно спало какое-то напряжение, и даже Роман слегка повеселел. Лишь в дальнем углу, где расположился низкорослый человечек в черном плаще с капюшоном и двое громил рядом с ним, — лишь там по-прежнему царила мрачная атмосфера. Поэтому Роман поспешил обслужить их поскорее, хотя блондинка и щеголь могли обидеться.

Впрочем, блондинке и щеголю было не до того. Блондинка уже давно не сводила взгляда со щеголя. Она оживилась и поминутно поправляла то прическу, то пышный бюст. За этим бюстом неотрывно наблюдал детина в тренировочном скафандре.

— Э, командир! — рявкнул он и щелкнул пальцами, явно обращаясь к Роману, хотя тому всегда казалось, что на командира он совсем не похож. — Командир, коктейль от меня вон той крошке! — И он указал пальцем на блондинку. — Спроси, как ее зовут?

Блондинка изогнула бровь и одарила детину улыбкой. Но решила, вероятно, что этого достаточно, и снова повернулась к щеголю, так и не назвав имени.

Роман долго метался с коктейлями между столиков. Наконец все заказы были выполнены, все бокалы над стойкой протерты, все плохо стоящие стулья поправлены, и все расставлено так, как того требовал обычно хозяин. Настало время потихоньку заняться учебой.

Роман еще раз оглядел зал из-за барной стойки — все