неожиданно оказался рядом и обнял ее. Ей это не понравилось, но она почти не сопротивлялась. Вспомнила, как девушки подцепляли незнакомых мужчин, которые заигрывали с ними. А раз им можно, то и ей тоже. Это ничего не значит. «По крайней мере он может отвезти меня домой», — подумала она. Потом, совершенно неожиданно, в голове мелькнула сумасшедшая мысль: «А может он стать моим парнем?»

В салоне стоял резкий запах одеколона, сигаретного дыма и чего-то еще, что поначалу она не смогла определить. Похоже на сосну и еще на что-то, чем пользуются для мытья кухни. Она знала, что определит… ей всегда это удавалось.

«Ты за милю учуешь что угодно».

Девушка поморщилась, вспомнив эти слова. Они обижали каждый раз, когда мать их произносила: не потому, что это неправда или ее собирались оскорбить, а потому, что они заставляли ее вспомнить об одной особенно приметной черте своего лица.

От плохо сочетаемых запахов в машине она почувствовала дурноту и в какой-то момент подумала, что ее стошнит. Но потом высмотрела источник непонятного аромата — небольшую деревянную дощечку на зеркале. Когда автомобиль тронулся, она сосредоточила внимание на ее покачивании, и ей стало легче.

Мужчина время от времени посматривал на нее. Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица. Хорошо, что в машине так же темно, как на автобусной остановке. Общаясь с незнакомыми людьми, она предпочитала оставаться в тени. Он так громко включил музыку, что девушка с трудом разбирала слова.

— Поедем, чего-нибудь выпьем! — прокричал он.

Она снова почувствовала испуг и волнение.

— Нет. — Голос показался ей тихим и робким.

— Это здесь, рядом.

Он словно не слышал ее. Свернул на Калле-Дуарте, и они проехали открытый рынок; большинство прилавков уже закрылись на ночь. Мысль о том, что поблизости есть люди, успокоила, несмотря на то что она видела всего лишь перемещающиеся тени. Лица торговцев прятались за коробками, которые они переносили на плечах, точно так же как люди в машинах скрывались за тонированными стеклами.

— Агнес! — крикнула она и попыталась опустить стекло, но механизм не работал. — Это моя подруга Агнес. Можно, я выйду поздороваться с ней?

Это была ложь. Она не увидела никого знакомого.

— Ay, bonita. — Он почему-то возбудился, заметив ее волнение.

Незнакомец остановил машину, а когда она оглянулась на рынок, придвинулся к ней поближе. Она замерла, но он всего лишь хотел достать из бардачка бутылку. Свинтил крышку, сделал несколько глотков и протянул бутылку ей. Прежде чем она успела помотать головой, он убрал руку.

— Мы едем в «У Люси», — сообщил он.

Ей вдруг захотелось выбраться из пикапа и бежать от запахов и от него. Нужно домой, пока не наступила глубокая ночь. Она дотронулась до лица. Она всегда так делала, когда нервничала, была расстроена или даже голодна.

— Почему ты так часто трогаешь свое лицо, linda? — спросил водитель.

Она отвернулась.

— Это все из-за носа, — отозвалась она и тут же пожалела об этом.

— А что с твоим носом? Он очень миленький.

— Нет, — возразила она и заколебалась. — Он не как у других.

Они подъехали к заправочной станции «Мобил». Свет дневных ламп был ярким и слепящим. Она сразу ощутила себя голой. Больше не было тени, где можно спрятаться. Она изо всех сил отворачивалась, но чувствовала его настойчивый взгляд.

— Неправда, — сказал он, прежде чем вылезти из машины.

Она медленно подняла глаза, посмотрела, как он уходит, а потом хихикнула. Даже если соврал, от его слов на душе стало теплее.

Оставшись одна, девушка поняла, что между нею и Калле-Дуарте никого нет. Нужно лишь открыть дверь и уйти. Это шанс. Но она за многие мили от знакомых мест — от автобусной остановки, от Пуэрто-Анапра. Автобус придется ждать часа два. А незнакомец ни за что не согласится везти ее назад в Виллелобос-Охо, поэтому придется идти пешком.

Под собой она ощущала мягкое кожаное кресло. После дня, проведенного на фабрике на ногах, ощущение — удивительное.

«Отдохну еще несколько секунд, — подумала она. — Просто съезжу с ним в „У Люси“, а потом он отвезет меня домой. Может, даже доберусь до дома раньше автобуса… да еще с комфортом и шиком».

Она поудобнее устроилась на кожаном сиденье. Вернулся незнакомец.

— Все еще здесь, миленький носик?

Она робко улыбнулась, но он этого не заметил.

— Я поеду с вами в «У Люси».

— Э?

Она повторила, но он заглушил ее ответ, хлопнув дверью. Прикурил сигарету и рванул машину на Калле-Дуарте. Она сосредоточилась на кусочке сосны, свисающем с зеркала заднего вида.

— Что это? — спросила она, указав на стоящую у него между ног бутылку. Он протянул бутылку ей.

— Текила.

Девушка неуверенно потянулась к бутылке и, прежде чем сделать глоток, почувствовала, как в нос ударил запах спиртного. Она закашлялась и едва не уронила бутылку. Мужчина постучал ее по спине, а когда она прекратила кашлять, рассмеялся:

— Ты молодец. Никогда раньше не пила?

Она покраснела и потянулась к лицу, но он перехватил ее руку еще до того, как та добралась до цели.

— Не надо, — пробормотал он. Потом добавил: — Он очень милый.

В эту минуту выражение его лица изменилось. Но почти мгновенно стало прежним. Он то показывает тепло и заботу, то отдаляется.

«В каждом мужчине живет два человека — тот, которого ты знаешь, и тот, которого тебе еще предстоит узнать».

Она снова хлебнула текилы, чтобы утопить в ней слова матери, свое лицо, свою работу. Во второй раз спиртное не показалось таким резким, его было легче глотать. И ей захотелось смеяться вместе с незнакомцем, когда он ей улыбался. Спиртное этому способствовало. Оно согрело ее — и изнутри, и снаружи.

Они въехали в переулок позади «У Люси», и она вопросительно посмотрела на него.

— Зайдем с заднего входа, — объяснил он.

Рядом с массивной металлической дверью стоял охранник. На большой вывеске возле двери было написано «NO SE PERMITE PISTOLAS».

«Хорошо, — подумала девушка, — никакого оружия».

Она чуть не упала, выходя из машины. Оказавшись на ногах, все больше ощущала, как кружится голова. До нее только сейчас дошло, что на ней заводская спецовка, покрытая пылью из цеха и с автобусной остановки. Она уже собралась дотронуться до лица, но вместо этого засмеялась.

— Ничего, что я войду в таком виде? — спросила она.

— Разумеется, — отозвался он. — Идем со мной, linda. Ты само совершенство.

Потребовалось всего три-четыре порции. Она так плохо держалась на ногах, что ему пришлось втаскивать ее в пикап. Когда выезжал в сторону Гуадалупе-Виктория, ему пришлось остановиться и поблевать. Мысли путались, и он не мог понять: то ли