- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (81) »
достоин королей, вы прекрасно это знаете, — сказала я.
Он улыбнулся.
Дверь открылась, пропустив в кухню кучера Джона Гроува.
— Надеюсь, я попал куда надо? — спросил он извиняющимся тоном.
— Входи, добрый человек, — пригласил мистер Макинтош, и я, оставив мужчин знакомиться за обеденным столом, направилась через холл в гостиную.
Не стану ее описывать, но, можете мне поверить, она тоже не отличалась ни размерами, ни красотой, ни новизной и стильностью мебели. Хотя стены недавно были заново покрашены и шторы на окнах радовали глаз приятным золотистым цветом, столь любимым мной.
Вероятно, я не стала бы обращать внимание на некоторую убогость обстановки — все это было привычно для меня, — если бы не возвышающаяся на этом фоне благородная фигура лорда Сэйвила в синих панталонах и такого же цвета долгополом сюртуке. Он стоял перед камином, и первое сравнение, пришедшее мне в голову — сколь ни унизительно для меня, как хозяйки дома, оно звучало, — было: он похож на породистого скакуна, попавшего в свинарник.
Опустив глаза на свое давно вышедшее из моды платье, я мысленно добавила, что сама, пожалуй, вполне соответствую вышеозначенному месту.
Никки оказался здесь раньше меня и сейчас оживленно что-то рассказывал графу о своем пони. Я была рада, что по крайней мере мой сын соизволил надеть выходной костюмчик, который так ему к лицу.
— Вот и ты, мама! — воскликнул он, увидев меня в дверях. — А я рассказываю его сиятельству о своем Скуирте. Какой он забавный…
— Очень хорошо, Никки, — сдержанно сказала я. — Думаю, ужин уже готов.
— Ой, здорово! Можно я пойду помогу миссис Макинтош?
— Да, дорогой, пожалуйста. — Я мельком взглянула на графа и добавила:
— Прошу следовать за мной, милорд.
Мы молча вышли и прошагали по коридору в соседнюю комнату, где, как я сразу заметила, на стол были выставлены бокалы для вина, которое я сама никогда не пила за едой.
Вскоре миссис Макинтош внесла супницу с дымящимся супом и поставила возле меня. Когда она пошла за хлебом, Никки подскочил к моему стулу, чтобы взять у меня из рук тарелку для гостя и отнести ему. Затем то же самое он проделал со своей тарелкой, после чего уселся и в ожидании повернулся ко мне.
Я сложила руки, наклонила голову и произнесла:
— Благодарю Тебя, Господи, за Твои ежедневные дары и за эту пищу, к которой мы собираемся приступить.
— И еще за то, — добавил мой добросердечный сын, — что наши гости не заблудились в снежной буре, верно?
— Аминь, — сказал граф, сохраняя полную серьезность.
Для меня молитва о пище была вполне насущной, ибо не так давно мы пережили не слишком легкие времена, когда я в полном смысле слова не была уверена, что завтра у нас будет что поставить на стол.
Молитва закончилась, Никки поспешно схватил ложку и начал есть. Я тоже подняла ложку, но перед тем как опустить ее в тарелку, бросила взгляд через стол, чтобы прямо посмотреть в лицо человеку, которого всегда считала своим врагом, хотя никогда раньше не видела.
Волосы графа Сэйвила цвета темного золота поблескивали в пламени свечей; светло-карие глаза казались непроницаемыми; красивое лицо было бесстрастным.
Да, пришедшее мне на ум сравнение со скакуном было верным: в нем ощущалась порода.
Он проглотил первые две ложки супа и снова поднял глаза. Их выражение невольно заставило меня улыбнуться.
— Неплохо, верно?
— Неплохо? — Он проглотил еще ложку супа. — Просто амброзия!
— Я знаю это слово! — подал голос Никки. — Мне рассказывал мистер Ладгейт. Это пища богов.
— Ты совершенно прав, — согласился граф, и мальчик засиял от похвалы.
Я уже не могла со всей определенностью сказать, приятно мне, что Сэйвил с симпатией относится к моему сыну, или, напротив, хочется, чтобы тот раздражал его.
— Кто у вас готовит еду? — спросил граф. Я коротко рассказала о супругах Макинтош.
— А у меня свои грядки в огороде, — сказал Никки, — и мистер Макинтош сохраняет мои овощи на зиму. Для своих супов.
— Очень хорошо, — заметил граф с улыбкой, — что ребенок помогает матери в саду и огороде.
— Он не помогает мне, — возразила я. — У меня не хватает времени заниматься овощами.
Сэйвил доел суп, налил себе вина.
— Хотите добавки, сэр? — спросил Никки.
— Должна объяснить вам, милорд, — вмешалась я, — что ужин состоит из одного блюда: этого супа, которого в достатке. На второе — сладкое.
— В таком случае, — весело сказал граф, — прошу налить мне еще тарелку. Только полную.
Никки с готовностью выполнил его просьбу.
Глава 2
Поскольку ужин был не слишком обильным, он длился недолго. Потом я отправила Никки наверх заниматься и пригласила графа в гостиную на бокал хереса, бутылку которого держала для мистера Ладгейта, который иногда приезжал ко мне с визитом. Я налила хереса и себе — для смелости? Я понимала, что, к несчастью, мне придется, хочу того или нет, выслушать графа Сэйвила и узнать, что привело его в мой дом. Ничего хорошего от этого разговора я не ждала, а потому заранее готовилась к обороне. Мы уселись в кресла по обе стороны камина, отпили вина и некоторое время молча смотрели друг на друга. Граф первым нарушил молчание: — Вы не такая, как я предполагал. Я вздернула подбородок: — Не вполне понимаю, что хочет сказать ваше сиятельство. — Не понимаете? Он сделал еще глоток и посмотрел на меня поверх бокала. Теперь его глаза были не карими, а цвета янтаря, как херес. — Не понимаю, — повторила я, отвернувшись к камину и стараясь, чтобы на моем лице не отразилось охватившее меня смятение. Он опустил бокал. — Я приехал к вам в Суррей, миссис Сандерс, — сказал он, переменив тон на сугубо деловой, — прямо из Девейн-Холла с известием, что лорд Девейн скончался. Это было вовсе не то, что я ожидала услышать. По-прежнему пытаясь сохранять самообладание, я спросила: — Почему вы думаете, что это хоть в какой-то степени должно меня касаться? — Потому что, — сказал он бесстрастно, — ваш сын упомянут в его завещании. Сэйвил откинулся на спинку стула, не сводя с меня глаз. Я не сразу смогла заговорить. — Как упомянут там Никки? — спросила я наконец. — Я не знаком с подробностями, — ответил граф, — Могу сказать только, что мой кузен Джордж оставил вашему сыну какую-то сумму денег. Я не сводила глаз с пламени в камине. Не радость переполняла мою душу, но отчаяние. — Расскажите, если можно, подробнее о том, что случилось, — сказала я, чувствуя, что он по-прежнему внимательно смотрит на меня. — Это произошло меньше недели назад, — услышала я. — Экипаж Джорджа перевернулся, ему раздавило грудь. Сэйвил замолчал, ожидая, видимо,- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (81) »