После этого, можно сказать, и началось самое интересное.

Да, ответил Бёрдж на вопрос, заданный пятью минутами позже, да, с него хватит.

— Вот и славно, — отозвался Томас. — Платок дать?

Вечером он написал матери письмо и вежливо поблагодарил за расспросы. Нет, его не травят. Нет, на одеяле не подбрасывали. Нет, пока ни один злобно ухмыляющийся старшеклассник не спускал его из окна на простыне и не отправлял в паб за джином. Насколько он понимает, все старшеклассники — полнейшие трезвенники. Да, он видел Спенсера несколько раз.

Томас не стал добавлять, что видел его издалека.

— Я так рада, что попросила племянника миссис Дэви присмотреть за Томом, — сказала миссис Ширн за завтраком, дочитав письмо. — Новичку всегда легче прижиться, если его кто-нибудь опекает.

— Плохо только, что так из Тома не выбьют его гонор, — мрачно заметил старший брат. — Ему надо регулярно давать по башке. А то совсем обнаглеет.

И он с величавой обреченностью потянулся за следующей порцией мармелада.

К исходу второй недели Томас Бошем Алджернон преодолел все мелкие препоны, встающие на пути новичка. Ему, как положено, устроили розыгрыш, но в те десять минут, что Томас сидел на голове у главного шутника, выслушивая сетования на боль и обещания страшной мести, смех зрителей был скорее благожелательным. Томас затеял возню на французском и был оставлен после уроков. Воспитатель всыпал ему за шум после отбоя. Другими словами, Томас зарекомендовал себя наилучшим образом и стал полноправным эклтонцем.

В его письмах домой сквозила такая жизнерадостность, что вскоре оскудевшие финансы Спенсера пополнил новый денежный перевод. И это обстоятельство, вкупе с упреками Фипса, заставило дэнкрофтца снизойти до новичка из «Блекберна».

— Послушай, Спенсер, — сказал Фипс, чью совесть разбередили очередные пять шиллингов, — так не годится. Или отошли перевод, или пойди познакомься с тем малым. Он, кстати, совсем не зануда. Мы вместе играли в крикет, он здоровски подает. Я думаю с ним подружиться. Уж если по-честному, эти переводы надо было слать мне.

— У него такой идиотский вид! — возмутился Спенсер.

— Чего тебе в нем не нравится? Вид как вид. По крайней мере, не такой дурацкий, как у тебя, — с прямотой юности возразил Фипс.

— Он белобрысый! — упорствовал Спенсер.

— И что с того?

— Он похож на маменькиного сынка!

— Ну, мне сказали, что он сцепился с одним малым и отмутузил того так, что будь здоров.

— Ладно, хорошо, — сдался Спенсер.

Историческая встреча произошла перед школьной кондитерской на перемене, в 10:15 следующего дня. Томас стоял, прислонившись к стене, и жевал булку. Спенсер подошел к нему, держа в руке недоеденный бутерброд с джемом. Наступила неловкая пауза.

— Привет, — сказал наконец Спенсер.

— Привет, — ответил Томас.

Спенсер доел бутерброд и стряхнул со штанов крошки. Томас продолжал есть булку с сосредоточенностью питона, завтракающего кроликом.

— Вроде наши родственники между собой знакомы, — заметил Спенсер.

— Да, у нас есть несколько знакомых болванов, — кивнул Томас.

Спенсер некоторое время переваривал услышанное.

— Ну ты и нахал, — сказал он наконец.

— Извини, если обидел, — ответил Томас без всякого раскаяния на лице.

Спенсер достал из кармана пакетик леденцов.

— Угощайся.

— С солью, что ли?

— Не хочешь — не надо.

Он сунул в рот леденец и спросил учтиво:

— Тебя кто-нибудь бил по башке?

Голубые глаза Томаса немного сузились.

— Нечасто, — вежливо ответил он. — А что?

— Да так. Просто интересно.

— И чего дальше?

— Слушай, — сказал Спенсер. — Мать мне велела за тобой приглядывать.

— Приглядывай на здоровье. А я пошел.

И Томас направился в сторону своего корпуса.

— Этому малому надо хорошенько надавать по башке, — произнес Спенсер в сердце своем.

За ленчем Фипс полюбопытствовал:

— Я видел тебя с Ширном на перемене. О чем говорили?

— Да так, ни о чем.

— И как он тебе?

— Сопливый придурок.

— На чай его пригласил?

— Нет.

— Так пригласи. Слушай, ты должен о нем заботиться. Его родные прислали тебе десять шиллингов.

Вечером в школьной кондитерской он застал Томаса с Фипсом. Они пили чай. Обычно Фипс пил чай со Спенсером.

— Давай к нам, — сказал предатель. — Мы тебя ждем.

— Тоскуем и скучаем, — без всякой надобности присовокупил Томас.

Спенсер сурово нахмурился.

— Давай, пригляди за мной, — настаивал Томас.

Спенсер молча сел. В следующие минуты тишину нарушал только хруст, с которым Томас разгрызал пряник.

— Не кисни, — немного смущенно подбодрил Фипс.

— Порадуй меня хоть одним добрым взглядом, — добавил Томас.

Спенсер оставил его просьбу без внимания. Тишина за столом стала еще более напряженной.

— Пойдешь на корт, Фипс? — спросил Спенсер.

— Мы в бассейн. Давай с нами?

— Ладно, — ответил Спенсер.

Врачи советуют приступать к купанию не раньше чем через час после приема пищи, однако в Эклтоне это правило соблюдалось не слишком строго. Вся троица отправилась в бассейн прямо из-за чайного стола.

Бассейн был почти пуст — большинство эклтонцев заявлялось туда ближе к закрытию. На мелкой стороне плескались двое малышей. На глубокой пухлый юнец нырял с трамплина, вылезал и нырял снова, с каждым разом все сильнее ушибаясь животом.

— И как водичка, Горрик? — спросил Фипс у пухлого юнца, когда тот, отдуваясь, как кит, вынырнул после очередного прыжка. Вопрос был не праздный: много лет назад в эклтонском бассейне взорвался котел, и его с тех пор так и не починили, поэтому температура воды бывала разная. Иногда — холоднее.

— Кипяток, — объявил дородный юноша, выбираюсь на бортик. — Ну как я нырнул, хорошо?

— Неплохо, — ответил Фипс.

— Только животом шмякнулся, — критически добавил Томас.

Горрик несколько раз сморгнул. Метрдотель в роскошном ресторане — сама сердечность по сравнению с мальчиком, который пробыл в школе год и вдруг слышит панибратскую фразу от новичка. Поразмыслив об этом небывалом нахальстве, Горрик нырнул снова.

— Еще хуже! — откомментировал честный Томас.

— Эй, ты! — сказал Горрик.

— Да ладно тебе! — воскликнул Фипс и торопливо увел Томаса прочь.

— Этому малому, — сказал Горрик Спенсеру, — надо хорошенько надавать по башке.

— Вот и я о том же! — подхватил Спенсер с жаром великого ума, который внезапно обрел единомышленника.

Спенсер первый из троицы приготовился залезть в воду. Движения его были осторожны и неторопливы. Менее всего Спенсер