прославление. Прежде всего, это тайна Бога любви, Который в Сыне принес и приносит Себя человеку в смиренном и нищем облике, ибо в Своей Божественной сущности Он есть смирение,^[7] и Он ждет от человека свободного, непосредственного и безграничного ответа на Свою любовь.^[8] В Иисусе Христе, бедном и униженном, страннике, ищущем крова, рабе, распятом и прославленном, присутствующем среди людей в таинстве Евхаристии, Франциск видит смиренную и бедную любовь. Он превозносит эту любовь, призывает созерцать ее и принимать в свое сердце, ибо Бог, совлекши Свою Божественную мощь и славу, явился людям в Сыне с этой любовью, и всякий день Он откликается на их любовь, привлекая их к Себе с нежностью и лаской.^[9]

Жизнь Франциска, его учеников и сыновей стала единым откликом любви на любовь Божию, открытую в тайне Христа. Их жизнь не просто строилась по образу жизни Христа, следуя Его евангельским наставлениям, а на ее конкретных примерах и аспектах, именно тех, в которых любовь Божия открылась в земной миссии Христа. Францисканский дух как особое харизматическое переживание тайны Христовой Франциском и его последователями следует понимать как францисканский ответ любовью на Божественную любовь, явившую себя и предложившую себя в образе смиренном, бедном и нагом. Конкретно же этот отклик выразился в избрании братьями для себя жизни в совершенной бедности, смирении и ощущении себя меньшими среди всех, а также в свидетельстве об этих идеалах всей своей жизнью. Так Основатель и его ученики претворили в жизнь свое христианское призвание, и именно так они вошли в Церковь и общество своего времени.

2.2. Всевышний Бог, смиренное милосердие, Бог «меньший». Источники свидетельствуют, что Франциск и его братья, следуя за Иисусом Христом, явившим среди людей Бога в образе бедном и униженном, именно в этом глубоко ощутили Его как «всевышнего и величайшего Бога вечного, триединого (...) Творца всего, (...) Кто без начала и без конца, неизменен, невидим, безгрешен, невыразим, непостижим, неисследим, благословен, восхваляем, славен, возвеличен, высок».^[10] И в то же время они ощутили, что Бог — это добрый Отец, само Милосердие, которое питает и открывает человечеству бесконечную любовь, дарует ее кротко и нежно. Бог «благ, добродетелен, кроток, сладок и приятен».^[11] Бог снисходит к человеку, безвозмездно дарует Себя ему, но Своими щедротами Бог не подавляет его, ибо Он кроток.^[12]

По примеру Иисуса Христа, Который есть Слово Отца и путь к Отцу, Франциск, отвечая любовью на любовь Отца, захотел и обязался непрестанно возрастать и пребывать в этой любви, выразил безраздельную готовность всё оставить ради почитания Бога и прославления Его в общей молитве, в уединении и в повседневных трудах.^[13] Это стремление стало душой и движущей силой свидетельства Франциска и его учеников о Боге.

2.3. Дух Божий освящающий. Первоначальное францисканское Братство имело самый глубокий и живой опыт Святого Духа, Который наполняет Своим присутствием христианскую жизнь и францисканский опыт жизни по Евангелию. Святой Дух изрекает слова, которые для верующего суть дух и жизнь, заботится о спасительном принятии верующими дара Евхаристии,^[14] помогает проникнуться тайнами Христа вставшим на путь следования Ему, как это сделали Франциск и его братья. Дух соединяет душу с Христом-Женихом, склоняет сердца верующих к святой молитве и благочестию, обогащает их Своими делами и дает Братству новое измерение, восходящее за пределы материального мира.

2.4. Сыновняя любовь к Церкви. Франциск и его братья отличались глубоким церковным сознанием и сильным чувством принадлежности к Вселенской Церкви. Несмотря на то что Франциск сознавал свое призвание свыше, он предоставил Папе, Предстоятелю Церкви, судить о подлинности харизмы, полученной от Святого Духа. Он ощущал и видел Церковь как народ Божий, находящийся на пути к Царству Небесному, и в то же время уже пребывающий в небесной славе. Для него Церковь — это храм, где пребывает в этом мире Сам Сын Божий и освящает нас Своим словом и Евхаристией, совершаемой священнослужителями, вне зависимости от их личного достоинства или греховности.

Первое францисканское Братство было твердо убеждено, что оно призвано особым образом свидетельствовать о смирении, бедности и меньшести в лоне Церкви, призванной к вере и покаянию, в послушании тем, кто облечен в Церкви властью и призван вести верных Христовых по пути истинной веры.

2.5. Дух блаженств. Франциск и его братья особым образом переживали евангельские заповеди блаженства. Ими была необычайно проникнута вся жизнь Основателя, они были одной из высших духовных ценностей, переданных Франциском первым братьям. В важности этих даров Духа^[15] убеждают нас как Устав, так и исторические свидетельства, касающиеся францисканского Братства первых времен. Эти дары Духа, окрашенные и проникнутые основополагающим францисканским переживанием Божией любви во Христе, любви жертвенной, кроткой и бедной, под воздействием Основателя и по его примеру стали главной отличительной чертой жизни и свидетельства первых францисканцев. Дух Божий щедро одарил Франциска и его братьев блаженством нищеты духа, евангельской простоты и радости, о которых они сознательно свидетельствовали среди людей.

2.6. Жизнь в бедности, смирении, меньшести. Франциск и его первые братья явили особый опыт и свидетельство бедности, смирения и евангельского умаления (меньшести) в Церкви и в обществе. Перелом в их жизни произошел через сопереживание бедному и униженному Христу, но, прежде всего, через созерцание смирения Самого Бога.^[16]

Для Франциска и его последователей это сопереживание было внутренним духовным состоянием, внешне отразившимся в отказе от положения в обществе, от власти и денег. Оно было обязательством жить своим трудом, прося подаяния лишь в крайнем случае, отвергнув привилегии, честолюбивые устремления, человеческие почести и награды, живя среди последних и в качестве последних.

Господь давал и дает возможность следовать за Христом различными путями, непохожими на путь Франциска, чей ответ на призыв Христа был реализацией всей его личности и поэтому имел столь большую силу благовествования в Церкви и обществе XIII в.

Очень важно то, что бедность, смирение и меньшесть Франциска и его учеников, в отличие от практики средневековых нищенствующих евангельских движений, отнюдь не выражали социального и церковного протеста и не являлись аскетическим приемом или средством достижения христианского совершенства. Прежде всего, они представляли собой конкретный способ